В начале I в. н.э. в Галилее проповедовал апокалиптический пророк — Иисус из Назарета. Он бродил по галилейским деревням, избегая таких больших городов, как Сепфорис и Тивериада.
Среди жителей Иудеи, а также в еврейской диаспоре
“вследствие тяжелых политических потрясений в этот период усиливались эсхатологические настроения, выражающиеся в т.ч. в надеждах на приход Мессии — праведного царя или первосвященника” (Мессия // Православная энциклопедия).
Избавление иудеев рукой великого правителя наподобие Моисея или Давида стало одной из основных тем последних книг Еврейской Библии и межзаветной литературы, т.е. иудейских религиозно-исторических текстов, написанных на еврейском, арамейском и греческом языках в период от III в. до н.э. до II в. н.э. В это время “слово «Мессия» стало термином, обозначающим единоличного эсхатологического избавителя.
В иудейской традиций эпохи Второго храма не устоялась единая концепция о том, кем будет будущий Мессия.
“Однако существовал целый ряд идей, поддерживаемый разными группами иудеев, в ожидании появления будущего «помазанника», который спасет народ в его бедственном положении и будет править им в грядущем золотом веке” (Эрман Барт Д. Библия. Историческое и литературное введение в Священное Писание. — М., 2015. С. 239).
Когда мы говорим про ожидание “утешения для Израиля” и “избавления для Иерусалима” (Лк 2.25,38), то имеем в виду не изгнание бесов из человека и не превращение воды в вино на свадьбе бедняков.
В качестве иллюстрации давайте вспомним, как в евангелии представлено второе пришествие Христа. Ведь всегда есть риск ошибиться и принять самозванца за Мессию. Поэтому у евангелиста Матфея дано четкое правило:
“если скажут вам: «вот, Он в пустыне», — не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», — не верьте; ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого» (Мф 24.26-27).
Именно такого Мессию-Царя с мощью космического масштаба ожидали многие (кое-кто вообще не ждал) иудеи начала I в. н.э. Чтобы узнать о пришествии Мессии не нужно было расспрашивать особых вестников или читать книги. Все знали, что Христос-Витязь перевернет мир вверх дном: соберет евреев из диаспоры в Иудею и сокрушит главного врага Израиля — римскую империю.
В I в. н.э. появилось несколько претендентов на звание еврейского Мессии. “Февда, выдавал себя за кого-то великого” (Деян 5.36), “Иуда Галилеянин увлек за собою довольно народа” (Деян 5.37). В 131-135 гг. Бар-Кохба объявил себя Мессией и повёл своих сторонников на вооружённое восстание против Рима. Но мы сфокусируем свое внимание на одном из них — на Иисусе из Назарета.
Примерно в 29 г. н.э. он принял крещение от Иоанна на Иордане, проповедовал близость Царства Божия, пришел в Иерусалим, где его в качестве политического мятежника приговорили к мучительной и позорной смерти – распятию, после чего он исчез из поля зрения обычных людей.
При этом у иудеев возникло ощущение, что деятельность Иисуса происходила «в углу» (Деян 26.26), так как она не охватила своей мощью всю Иудею и диаспору. Многие евреи решили, что Иисус не исполнил их мессианские мечты.
Интересно, что
“сам Иисус нигде не говорил открыто о Своих притязаниях на царскую власть, не называл Себя царем или сыном Давида. Это, по-видимому, свидетельствует о том, что царский мессианизм не был частью Его проповеди” (Мессия // Православная энциклопедия).
Иисус ничего не совершил для вящей славы Иудеи, после чего погиб от рук язычников. Всё это совершенно не вязалось с иудейскими представлениями о величии Мессии.
Даже в евангелиях встречаются отголоски кризиса веры среди последователей Иисуса.
Одни смущались и роптали, говоря: «То, что Он говорит, чудовищно! Слушать невозможно!» (Ин 6.50). Родственники решили, “что Он сошел с ума” (Мк 3.21). Во время ареста “все ученики, оставив Его, бежали” (Мф 26.56).
Впоследствии некоторые из его учеников уверовали, что он ожил силой Божией.
И “собравшись вместе, они спрашивали Его: Господи, не в это ли время восстанавливаешь Ты Царство Израилю?” (Деян 1.6).
Ученики Иисуса полагали, что их учитель должен осуществить мечты иудеев о могучем царе-Мессии и утопическом благоденствии иудеев в райских условиях.
Чтобы выйти из этого богословского тупика, ранним христианам пришлось пройти через своеобразную “перезагрузку матрицы”, т.е. представлений о том, каким же должен быть истинный Христос Божий.
Во-первых, им пришлось признать, что обещанное Царство Божие откроется во всей силе лишь в момент Второго пришествия Христа, а до тех пор оно должно восприниматься как грядущее, ожидаемое и невидимое.
Во-вторых, им пришлось переосмыслить позорную казнь Иисуса. Распятие отныне видели не как унизительное поражение от врагов народа Божия и знак Божьего проклятия, а как победу божественного посланника над силами зла. Более того, христиане стали полагать, что смерть Иисуса стала реализацией особого промысла (т.е. замысла) Божия о спасении грешных людей.
Апостол Павел сообщает, что уже в первом поколении христиан укоренилось убеждение, что Иисус пострадал в соответствии с библейскими пророчествами. Его письма пестрят сравнениями Иисуса с пасхальным агнцем, а также тезисом об искуплении грехов, вероятно, связанным с обрядами праздника «Йом-кипур» (дословно — «день искуплений»), которые описаны в книге Левит. В этом сопоставлении мы видим радикальный отказ христиан от заповедей Ветхого Завета, где были запрещены человеческие жертвоприношения:
«Господь наш священствует пред Отцом, прияв человеческое смешение, чтобы принести Самого Себя на крест, чтобы разрушить всякую жертву Ветхого Завета» (Епифаний Кипрский. Творения. Ч. 2. С. 141–442).
Вера в воскресение Иисуса из мертвых подсказывала христианам, что уже наступили последние времена, и вскоре за Иисусом последует всеобщее воскресение умерших, обещанное в книге пророка Даниила (Дан 12.3).
Поскольку жители иудеи не увидели восстановление славы Израиля собственными глазами, христианские лидеры стали учить, что Иисус сознательно скрывал свое мессианство, а важнейшие атрибуты Мессии имели право созерцать лишь избранные ученики, а остальные жители земли должны теперь им просто верить на слово:
“Бог на третий день воскресил Его и дал Ему являться видимым, но не всему народу, а только тем свидетелям, которых Он избрал, то есть нам. И мы ели с Ним и пили, после того как Он воскрес” (Деян 10.40-41).
Только ближайшие ученики могли трогать Иисуса Христа руками, осязать пальцем его рану от копья (Ин 20.27) и созерцать его Славу на горе Преображения. Всем же остальным это просто недоступно (вспомните про по-семейному теплую беседу Авраама с Богом и последующий запрет иудеям под страхом смерти приближаться к горе Синай, на которую сошел Яхве).
Обычные люди могут принять евангельские повествования верой и затем полюбить Иисуса Христа, НЕ ВИДЯ ЕГО своими глазами:
“Которого вы, не видев, любите, в Которого вы, хотя теперь еще не видя Его, веруете, и ликуете радостью неизреченной и прославленной” (1 Пет 1.8).
Вот еще один характерный пример:
“что мы слышали, что своими глазами видели, что рассматривали, к чему прикасались руками… мы и вам возвещаем, чтобы были и вы сопричастны нам” (1Ин 1.1-3).
Ученикам апостолов оставалось довольствоваться обещанием
“блаженны не видевшие и поверившие” (Ин 20.29).
В итоге вместо фактического описания реализации четких пророчеств о Христе-Витязе, вернувшем иудеям величие и собирающим их со всех краев земли, в четырех канонических евангелиях появились многочисленные истории-лоскутки и логии-речения, призванные убедить жителей римской империи, что распятый префектом Рима Иисус из Назарета действительно был истинным Мессией.
Перечислим еще раз эти важные этапы формирования христианского учения о Мессии:
- Распятие Иисуса и последующие видения некоторых его последователей, убедившие их в его воскресении, а, значит, прославлении от Бога в статусе Мессии (Деян 2.36)
- Отказ от ожиданий, будто Мессия при своем первом пришествии должен восстановить политическую независимость Иудеи и собрать всех иудеев рассеяния
- Восприятие распятия Иисуса в качестве жертвоприношения Богу за грехи всех людей (пасхальный Агнец).
Отметим, что этот ранний базис христианства мало чем связан с пророчествами Еврейской Библии.
По всей видимости, христиане “второго поколения” осознали необходимость апологии своей веры с привлечением библейских пророчеств. Воскресение Иисуса было описано как тайное и доступное лишь избранным, величие Иерусалима и воссоединение с иудеями диаспоры представили в категориях духовного союза и миссии. Его “Царство не от мира сего… Теперь Царство [Иисуса] не отсюда” (Ин 18.36).
К моменту возникновения жанра евангелий христиане воспринимали распятие Иисуса уже в категории Искупления грехов (возможно, исключением является позиция Луки). Казнь Иисуса как Агнца Божия рассматривалась как воплощение замысла Божия еще со времен сотворения мира.
Так постепенно формировалась христология — христианские учение о Мессии.
Почему Иисус не восстал против Рима? Это просто: его воцарение в земном формате наступит чуть позже, когда Иисус вернется
“с неба в пламенеющем огне с ангелами силы Его воздать отмщение не знающим Бога и непослушным Евангелию” (2Фес 1.7-8).
Один из врагов ранней Церкви — Савл — через несколько лет после распятия Иисуса стал известен как апостол Павел. Под его влиянием христианские общины появились во многих городах римской империи (в Коринфе, Салониках и т.д.).
Семь оригинальных посланий Павла свидетельствуют, что в середине I века н.э. (письма писались им с 48 до 63 гг. н.э.) этого основоположника широкоформатного христианства мало интересовали события из земной жизни Иисуса. Самый ранний автор книг Нового Завета утверждал, что центральной темой христианства является смерть и воскресение Иисуса (1 Кор 2:2).
Павел ничего не сообщает про экзорцизмы Иисуса и чудеса. Он не цитирует притчи Христовы и даже не упоминает Деву Марию!
Этот апостол даже сделал парадоксальное заявление, что “отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем” (2 Кор 5.16). Складывается впечатление, что для проповеди о Христе Павлу не были нужны какие-то дополнительные истории об Иисусе.
Однако, к моменту составления евангелий такие сюжеты были собраны.
После смерти Павла и многих учеников Иисуса примерно в 65-70 гг. н.э. Марк написал первое каноническое евангелие. Около 80-85 гг. Матфей и Лука на основе евангелия Марка, источника Q и собственных материалов написали свои евангелия. Последним было написано евангелие от Иоанна – около 90-95 гг.
Поскольку Иисус даже не собирался избавить Иудею от земных врагов (это важнейшая задача Мессии в пророчествах Еврейской Библии), появился запрос на компиляцию образа Христа из других элементов Ветхого Завета.
Вместо описания ожидаемых иудеями катастрофических событий космического масштаба все евангелисты принялись излагать многочисленные частные события из земной жизни Иисуса (благовещение Гавриила, проклятие смоковницы, хождение по воде), которые было просто невозможно проверить, но которые могли бы указывать на то, что Иисус был Христом Господним….
Христиане чувствовали недоверие иудеев к мессианскому статусу Иисуса, поэтому в новозаветных книгах читателя как будто пытаются убедить, что
Иисус “больше Соломона” и “больше Ионы” (Лк 11.31-32), “больше Иакова” (Ин 4.12), он не просто потомок Давида, но и Господин этого великого царя (Мк 12.37). “Он был удостоен большей славы по сравнению с Моисеем” и “превосходнее ангелов” (Евр 3.3, 1.4), да и вообще “Иисус стал поручителем лучшего завета ” (Евр 7.22).
Поскольку в иудейской традиции одним из величайших пророков почитался Илья, евангелисты представляют несколько сюжетов, где Иисус “повторяет” его великие чудеса: умножение муки (хлебов) и воскрешение ребенка. Эту же цель преследует рассказ о беседе Иисуса с Моисеем и Илией на горе Преображения.
Возможно, что больше всех в стремлении представить Иисуса как “нового Моисея” преуспел евангелист Матфей. Пятичастное деление его евангелия указывает на то, что перед нами христианский аналог Пятикнижия Моисея. Лоскутки-истории про Иисуса представлены в этом евангелии не в формате исторического отчета о событиях, а в виде зарисовок и увертюр, призванных научить читателя важным истинам: Бог не оставил свой народ, Мессия уже пришел и совершил спасение людей. Этот Мессия — Иисус из Назарета.
Вот почему мы видим в его тексте прямые цитаты из греческого перевода Библии, а также собственные т.н. пешер-интерпретации Еврейской Библии, позволяющие евангелисту достигать указанной цели повествования.
Чтобы представить себе, что такое увертюры по Матфею, вспомните рождественские спектакли, которые представляют собой, скорее, назидательные размышления на тему Рождества Христова, чем репортаж с места событий.
Далее мы подробно рассмотрим, как евангелисты формировали литературный конструкт Христа, имея общие цели, но используя разные источники.
При этом я вполне допускаю, что во времена Иисуса
в иудейской среде имели хождение “сборники пророческих изречений, которые обычно составлялись по тематическому принципу на основе канонических книг и устного предания, либо впоследствии утраченных книг, ранее претендовавших на канонический статус; они засвидетельствованы в ряде свитков из Кумрана; можно думать, что они были источником ряда цитат новозаветных авторов, для которых мы не находим эквивалента в каноне Нового Завета” (Вевюрко И.С.).
Поскольку т.н. поиск “исторического Иисуса” фактически зашел в тупик, мы не станем задаваться вопросом, какие речения принадлежат непосредственно Иисусу, а какие были приписаны ему впоследствии составителями устных преданий и канонических евангелий.
В Ветхом Завете можно обнаружить до 456 мессианских пророчеств. Большая их часть мало известна, так как лишь один или два экзегета усмотрели в конкретном тексте пророчество о Мессии. Дореволюционный исследователь протоиерей Димитрий Поликарпов обнаружил, что
“большинство мессианских библейских мест оказывается единоличного святоотеческого понимания и толкования. Есть много таких мест по признанию двоих отцов; немало мест, признанных мессианскими тремя святыми отцами и более, чем тремя” (Д. Поликарпов).
Такие богословские мнения (теологумены), не являются общеобязательным для всех христиан, а потому нет смысла рассматривать весь этот массив данных. В первую очередь наши изыскания коснутся важнейших христологических догматов (Искупление, Воскресение, Божественность Иисуса), но нам небезынтересно описать и менее заметные совпадения в словах и делах Иисуса из Назарета с иудейскими текстами того времени.
Мы попытаемся понять, как авторы Еврейской Библии, её греческого и арамейского переводов, а также текстов межзаветного периода исторически подготовили почву для оформления христологии I в. н.э. и догматики Древней Церкви.
Продолжение следует…
Литература
- Борг Маркус. Кроссан Джон Доминик. Первое Рождество. Что на самом деле говорят евангелия о рождении Иисуса. — М.: Эксмо, 2009
- Септуагинта: древнегреческий текст Ветхого Завета в истории религиозной мысли / И.С. Вевюрко. — М.: Изд. Московского университета, 2013. – 976 с.
- Толкования святых отцов на мессианские места Библии : Книги законоположительные и исторические / Прот. Димитрий Поликарпов. – Репр. изд. – Москва : Изд. Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000.
- Эрман Барт Д. Библия. Историческое и литературное введение в Священное Писание. — М., 2015
- Юровицкая М.М., Селезнев М.Г., Шуляков Л.В. Мессия // «Православная энциклопедия». — М., Т.45. С. 37-53
