Атрибуты власти и подчинения в форме волос (мужчины с женскими прическами)
Святые отцы полагали, что прическа человека призвана отражать его соответствие категориям мужского/женского, власти/покорности:
«Как же не позор для мужа растить длинные волосы, когда он через это принимает вид женщины, и поставленный для господства, принимает вид подчиненности? Для женщины ращение волос есть честь, потому что она сохраняет в сем собственный чин, а сохранение своего чина – для каждого честь. Для чего нужно надевать и другое покрывало, если волосы служат одеянием? Для того чтобы выразить свою подчиненность не одной только природой, но и собственным произволением» (блаж. Феофилакт Болгарский).
Из IV в. до нас дошло описание драматического конфликта свт. Григория Богослова и философа Максима, в отношении которого святитель испытывал исключительное презрение и брезгливость:
“Был у нас в городе некто женоподобный…
Белокурый, черноволосый. Чёрным
Был он с детства, а белый цвет изобретен недавно,
Ведь искусство — второй творец.
Чаще всего это бывает делом женщин, но иногда и мужчины
Золотят волосы и делают философскую завивку.
Так и женскую косметику для лица употребляйте, мудрецы!..
Что Максим не принадлежит уже к числу мужчин,
Показала его прическа, хотя до того это было скрыто.
То удивляет нас в нынешних мудрецах,
Что природа и наружность у них двойственны
И весьма жалким образом принадлежат обоим полам:
Прической они похожи на женщин, а жезлом — на мужчин” («Слово 37»).
Святые отцы Трулльского Собора (691–692 гг.) официально запретили мужчинами сексуально прельщать людей с помощью причесок, уподобляющих их женщинам:
“власы на главе, ко вреду зрящих, искусственными плетениями располагающих и убирающих, и таким образом неутвержденные души прельщающих, отечески врачуем приличною епитимиею… научая целомудренно жить… Если же кто вопреки сему правилу поступит: да будет отлучен” (96-е правило VI-го Вселенского собора).
Византийский канонист Зонара пояснял, что христиане
“должны сохранять всякую невинность и целомудрие, и чистоту, а не заплетать волосы на голове, красиво располагать, делая их приманкой и обольщением для душ. Ныне подкрашивают и убирают волосы, чтобы волосы были длинные и чтобы подобно женщинам иметь кудри, спускающиеся, если возможно, до пояса. А по отношению к бороде поступают совершенно наоборот; ибо как только у кого появится юношеский пушок, тотчас сбривают его, чтобы не перешел в волос, но чтобы они могли бы уподобляться женщинам, и казаться нежными. А это делается не у простых только людей, но и у людей высшего состояния. Это зло как какая-нибудь эпидемическая болезнь пожирает почти всех”.
Он сетовал, что в его время (т.е. в XII в.)
“отцы не только оставляют без наказания тех, которые делают с волосами на голове и бороде исчисленное выше и преподают им благословение и (верх неуместности!) – даже преподают святыя тайны, если кто из них желает причаститься. И этого не возбраняет никто, ни патриарх, ни другие архиереи”.
Другой византийский канонист, патриарх Антиохийский Феодор Вальсамон (1193–1199) добавляет, что указанный канон касается
“тех, которые завивают, или заплетают, или красят, или мочат водою, или как-нибудь иначе свои собственные волосы делают пышными и украшают, или прибавляют к ним чужие; а равно и для тех, которые и прилежащия к голове части украшают подобно женщинам”.
Кроссдрессинг
Демонстративное переодевание первомученицы Феклы в мужскую одежду впоследствии многократно воспроизводилось в житиях христианских подвижниц. Ношение женщинами мужской одежды (но не наоборот!) в контексте подвижнической жизни не только не порицалось, но и заслуживало похвалы влиятельных церковных авторов.
После того, как христианство стало государственной религией Римской империи, языческая мотивация кроссдрессинга потеряла актуальность и была предана забвению. Как отголосок языческих ритуалов она упоминается 62-м правиле Трулльского Собора (691—692 гг.). Здесь обличаются участники оргий и вакханалий, устраиваемых в честь бога Диониса:
«Так называемые календы, вота [vota publica — «публичные обеты» (в день Календ)], врумали [Brumalia — зимний праздник в честь солнцестояния] в честь богов, ложно так еллинами именуемых, мужеским или женским полом производимыя плясания и обряды отвергаем, и определяем: никакому мужу не одеватися в женскую одежду, ни жене в одежду мужу свойственную… не возглашати гнуснаго имени Диониса».
В «Алфавитной Синтагме» византийского канониста Матфея Властаря (1335 г.) сказано, что указанное правило направлено против экстатического культа Диониса и
«запрещает мужчинам надевать женскую одежду или женщинам — одежду, свойственную мужчинам, как это делали на праздниках в честь Диониса».
Дело в том, что Дионис (греч. Διόνυσος, лат. Bacchus) как бог-андрогин часто изображался в женской одежде, с длинными волосами, иногда даже с грудью. Во время дионисийских мистерий мужчины могли одеваться в женское, а женщины — вести себя “мужским” образом. Эти языческие обряды символизировали растворение половых и социальных границ.
Впоследствии указанное правило Трулльского Собора, равно как и запрет ритуальных переодеваний (шаманов) из Закона Моисеева (Втор 22.5) ригористы стали цитировать для запрета любых переодеваний без какого-либо учета контекста и мотивации людей: “Нельзя, потому что нельзя!”
Подведем итоги
В Древней Церкви внешность человека рассматривалась сквозь призму аристотелевских категорий главенства и подчинения. Святым отцам казалось безумием стремление мужчин, призванных по природе властвовать, терять свой статус путем отращивания волос и формированием женских причесок.
Это была проблема не эстетического, а онтологического плана, поскольку епископам смена социальных ролей казалась бунтом против законов природы, а значит, и против воли Самого Всевышнего.
Парадоксальным образом попытки женщин стричь волосы наподобие мужчин и носить мужскую одежду не вызывали протестов православного духовенства, особенно если это происходило в контексте монашеского подвижничества. Исключение — языческие обычаи переодевания женщин в мужские одежды в честь андрогинного бога Дионисия, против чего было выпущено особое правило Трулльского Собора.
