Ранее я уже писал про “Признаки психических расстройств в церковных текстах”.
Теперь предлагаю рассмотреть тезис о деструктивности православного представления о духовных практиках.
«Контроль эмоций» — это один из признаков так называемых “тоталитарных сект”.
Здесь у верующих формируются эмоции вины перед Богом, посредством внушений, и страха, что невозможно попасть в Царство Божие.
Полагаю, что святые отцы Церкви подают современным читателям плохой пример.
В качестве примера предлагаю полистать популярную и авторитетную среди православных христиан «Лествицу Божественного восхождения».
На протяжении веков «Лествица» была весьма популярна, многие поколения христианских авторов ссылались на нее как на непререкаемый авторитет в духовной жизни.
Здесь мы находим экстремальные и изуверские советы, а также словесные описания «настоящего» христианского покаяния.
Автор “Лествицы” подчеркивает реалистичность описанного опыта :
“молю вас, братия, не подумайте, что повествуемое мною – басни”.
Советы Иоанна Лествичника поданы под соусом важности умилостивления разгневанного на грешников Бога:
“приклоните ухо ваше все, хотящие истинным обращением примирить Бога с собою”.
Складывается впечатление, что христианам необходимо совершать такие дела и произносить такие слова,
“которые сильны убедить Бога; [творить] такие упражнения и подвиги, которые скоро преклоняют Его человеколюбие”.
Предлагаю читателю мысленно применить к себе нижеперечисленное:
“все, впадшие в какое-либо нечаянное согрешение, услышим, сохраним и сотворим то, что узнаем”.
“Покаяние есть всегдашнее отвержение телесного утешения.
Кающийся есть изобретатель наказаний для себя самого”.
После вводных слов Иоанн Лествичник описывает “осужденников, заключенных в особенной обители, называемой Темницею”.
В этой “обители кающихся” некоторые от сильной печали находились как бы в исступлении [от греч. ἔκστασις — «неистовство, исступление»]; от многого сетования были безгласны, совершенно погружены во мрак, и как бы нечувствительны ко всему, касающемуся земной жизни.
Другие сидели в задумчивости, поникши к земле и непрестанно колебля главами, подобно львам, рыкали и стенали из глубины сердца и утробы.
А другие, не имея слез, били сами себя.
Иные почитали себя недостойными прощения и взывали, что они не имеют перед Богом никакого оправдания.
«Знаем, говорили они, поникши к земле, знаем, что мы по правде достойны всякого мучения и томления, ибо не можем удовлетворить за множество долгов наших, хотя бы мы и всю вселенную воззвали плакать за нас.
Там можно было видеть смердящих сгнившими ранами тела своего, и небрегущих о врачевании оных.
У иных видны были языки воспаленные и выпущенные из уст, как у псов. Иные томили себя зноем; иные мучили себя холодом.
У них видимы были кровавые мокроты, извергаемые от ударений в грудь.
Где там было приготовление постели? Где одежды чистые или крепкие? У всех они были разорванные, смердящие и покрытые насекомыми.
И каково еще было устройство того места и жилища их! Все темно, все зловонно, все нечисто и смрадно.
Произнося сии слова и проливая слезы, одни из них молились о том, чтобы впасть в беснование; другие просили Господа наказать их проказою; иные желали лишиться зрения и быть предметом всеобщей жалости; а иные просили себе расслабления (то есть паралича), только бы не подвергнуться будущим мучениям (преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 5).
Вот такое руководство к совершенствованию предлагает монашествующим и мирянам Русская Церковь.
Даже если «Лествица» была написана по просьбе игумена Раифского монастыря Иоанна, своей целью она имела назидание всех христиан: «преподай нам невежественным то, что ты видел в боговидении, как древний Моисей, и на той же горе; и изложи это в книге, как на богописанных скрижалях, в назидание новых Израильтян».
Ведь в христианской традиции монахи рассматриваются как пример для подражания для мирян: «свет монахов суть Ангелы, а свет для всех человеков — монашеское житие; и потому да подвизаются иноки быть благим примером во всем» (Лествица 26.31).
P.S.
Даже если эту книгу запретят для чтения мирянам, она продолжит свое тлетворное влияние на монахов.
