Мифы о миссии равноапостольных Кирилла и Мефодия

Патриарх Московский Кирилл утверждает, что

«в каком-то смысле мы Церковь Кирилла и Мефодия. Они вышли из просвещенного греко-римского мира и пошли с проповедью славянам. А кто такие были славяне? Это варвары, люди, говорящие на непонятном языке, это люди второго сорта, это почти звери. И вот к ним пошли просвещенные мужи, принесли им свет Христовой истины и сделали что-то очень важное — они стали говорить с этими варварами на их языке, они создали славянскую азбуку, славянскую грамматику и перевели на этот язык Слово Божие».

Сегодня мы понимаем, что почти каждое слово здесь является ложью.

Во многом эти ошибки обусловлены тем, что церковная наука РПЦ пребывает в тисках ангажированности и догматизма. 

Исключением представляются те церковные историки, которые руководствуются методологией исторической науки. Среди них — доктор восточных церковных наук, старший научный сотрудник Институт русского языка им. В.В. Виноградова Российской Академии Наук Алексей Мстиславович Пентковский. Он использует для реконструкции указанных процессов междисциплинарный подход, учитывая данные лингвистических, археологических и исторических исследований. Будучи профессором МДА, он имеет мужество противостоять распространенным мифам о Кирилле и Мефодии. Этот ученый указывает

“на необходимость осторожного отношения к сведениям о переведенных текстах и их объеме, содержащимся в Житии Мефодия и Житии Кирилла”.

Попробую с помощью его публикаций компилятивно описать современный научный взгляд на деятельность Кирилла и Мефодия, а также их учеников. 

Геополитические аспекты

В IX веке на просторах Европы были две великие христианские империи: одна — Византия со столицей в Константинополе, вторая — Франкская империя. В 843 г. она разделилась между наследниками короля Карла Великого на несколько королевств. Между этими империями простирались земли, на которых жили в основном славяне-язычники. К тому времени официальным языком в Византии стал греческий, а во владениях франков — латинский.

К IX веку славяне заняли всю центральную и восточную Европу, а также половину Балкан. На этих территориях образовались их первые крупные государства, самое влиятельное — Великая Моравия. 

Территория Центральной Европы не входила в сферу религиозного влияния Византийской империи.

Христианская миссия

После разгрома аварского каганата Карлом Великим в конце VIII в. началась активная христианизация территорий Центральной Европы, населенных славянами, которая осуществлялась баварскими диоцезами, созданными в 739 г. просветителем германских народов Бонифацием–Винфридом — Апостолом всех немцев.

Правобережная сторона Дуная в 796 г. была передана в ведение епископии в Зальцбурге. Территории с левой стороны Дуная находились в ведении диоцезов Регенсбурга и Пассау. 

Уже в первой половине IX в. на территории Моравского, Нитранского и Блатенского княжеств были созданы церковные структуры, зависевшие от диоцезов Пассау и Зальцбурга.

Строительство больших каменных церквей в крупных центрах Моравского, Нитранского и Блатенского княжеств показывает, что в середине IX в. христианизация этих территорий была в основном завершена.

Разнообразие архитектурных типов церковных построек, свидетельствует об участии различных церковных центров в процессе христианизации этих территорий.

Однако христианизация славян на этих землях не сопровождалась введением народного языка в богослужение и созданием письменности. 

Находящиеся на территории Моравского, Нитранского и Блатенского княжеств баварские священнослужители из диоцезов Пассау и Зальцбурга совершали богослужение на латинском языке по римскому (латинскому) обряду, определявшему литургическую традицию в этих диоцезах. Однако при совершении крещения и исповеди баварские священники факультативно использовали народный (древневерхненемецкий) язык. Кроме того, на народном языке рекомендовалось произносить поучения и святоотеческие гомилии, чтобы слушающим было доступно их содержание.

Разрешение использовать переводы Символа веры и молитвы «Отче наш», а также тексты катехизического содержания и переводы главных молитв на древневерхненемецкий язык указывают на активное использование народного языка в миссионерской и катехизаторской деятельности немецких священников. Соответственно, при совершении богослужений на территории Моравского, Нитранского и Блатенского княжеств баварские священники должны были факультативно использовать славянский язык, в том числе при совершении исповеди и крещения, а также в поучениях во время мессы.

Латинизмы в ранних славянских переводах

Славянские переводы христианских текстов записывались латинскими буквами, использовавшимися баварскими священниками для записи христианских текстов на древневерхненемецком языке.

Об активной деятельности миссионеров и священников немецкого происхождения среди славян в Моравском, Нитранском и Блатенском княжествах свидетельствуют германизмы, латинизмы и кальки в литургической и, в целом, в христианской терминологии, которые встречаются в древнейших памятниках славянской письменности. 

Впоследствии моравская литургическая традиция латинского обряда и моравский литургический и лексический узус имели прямое влияние на переводчиков и редакторов славянских богослужебных текстов византийского обряда.

А.М.Пентковский приводит множество примеров проникновения латинских и древненемецких терминов в славянские переводы. 

Для обозначения священнослужителей, совершавших евхаристическое богослужение (т.е. пресвитеров), славянами использовалось слово popъ, восходившее к древневерхненемецкому pfaffo, а для обозначения этого богослужения использовался термин mьša, восходивший к латинскому термину missa через вероятное германское посредство. Причащение на евхаристическом богослужении обозначал глагол комъкати, восходивший к латинскому communicare, а отглагольное существительное комъканиѥ обозначало и Святые Дары (причастие), и причащение. Соблюдение ограничений в пище в течение определенного периода (постъ) и действие их соблюдающего (постити сѧ) восходили к древневерхненемецким fasta и fastēn.

Существительное неприꙗзнь, образованное при переводе древневерхненемецкого unholda, использовалось для обозначения злого духа (диавола). В Остромировом Евангелии (1056-1057 гг.) встречаем именно эту форму: «не въведи насъ въ напасть нъ избави ны от неприязни».

Для обозначения воскресения, предшествующего празднику Пасхи, использовался славянский литургический термин недѣлꙗ цвѣтьнаꙗ, который представлял собой перевод соответствующего латинского термина dominica florum.

Возглас священника перед евхаристической молитвой (хвалꙑ въсълѣмъ), представляет собой хорошо известный по хорватским глаголическим миссалам перевод латинского возгласа Gratias agamus Domine Deo nostro перед латинским каноном мессы (Хвали всилаим), тогда как греческие тексты этого комментария и его латинский перевод IX в. свидетельствуют, что в греческом оригинале славянского перевода находился возглас Εὐχαριστήσωμεν τῷ Κυρίῳ.

Славяне использовали слово cirъky/crъky для обозначения религиозного сообщества и строения, предназначенного для совершения христианского богослужения, которое восходило к древневерхненемецкому kirichun, зафиксированному в переводной части чинопоследования крещения и в переводе Символа веры, а также в составе сложных топонимов, находившихся на территории Блатенского княжества.

Для обозначения особой части церковного здания, где священнослужители совершали евхаристическое богослужение, славянами употреблялось слово olъtar’ь, восходящее к древневерхненемецкому литургическому термину altāri, который является латинским заимствованием. Слово križь, восходящее через романское посредство (*krū(d)že) к латинскому crux, обозначало христианский крест.

Славянский глагол krьstiti, обозначавший действие священнослужителя, совершавшего таинство крещения и соответствовавший латинскому глаголу baptizare, восходил к древневерхненемецкому глаголу kristen(en) с аналогичным значением.

Задачи солунских братьев

Около 863 г. в Моравское и Нитранское княжества из Константинополя прибыла небольшая группа, направленная императором Михаилом III и кесарем Вардой по просьбе славянских князей Ростислава и Святополка, в состав которой входили братья Константин-Кирилл и Мефодий. 

Традиционно принято считать, что перед ними стояли миссионерские задачи, однако территория Центральной Европы, как уже было отмечено, в сферу религиозного влияния Византийской империи не входила. Кроме того, у византийских посланников отсутствовали формальные предпосылки для занятий миссионерской и катехизической деятельностью, так как Моравское и Нитранское княжества уже были христианизированы и там были построены различные каменные церкви, в том числе и большие базилики, свидетельствующие о деятельности регулярных церковных структур и указывающие на устойчивость существовавшей христианской традиции.

Миссионерская интерпретация деятельности Константина Философа в широком смысле также вызывает вопросы, потому что его участие в богословско-полемических собеседованиях с мусульманами и иудеями, проводившихся по поручению византийского императора, не было связано с проповедью Евангелия в рамках церковной миссии и не имело миссионерских результатов и следствий как создание и функционирование устойчивых церковных структур, что принципиально отличало деятельность Константина Философа от регулярной миссионерской деятельности, в том числе и от осуществлявшейся в IX в. в Европе немецкими диоцезами.

Основная задача византийской группы была обозначена в обращении славянских князей к Михаилу III, которые просили у своего политического союзника направить к ним такого «учителя», который

“исправит всякую правду”.

Если принять во внимание окончание рассматриваемого послания, находящееся в Житии Константина (“добрый закон исходит”), то словосочетание “всяка правда” имеет в данном контексте юридическое значение (iustitia).

Поэтому обращение славянских князей в Константинополь следует связывать с их намерениями реформировать по византийским моделям местные правовые нормы и местную судебную практику, так как право и суд, в отличие от богослужения и евангелизации, находились в компетенции местных правителей, которые могли самостоятельно устанавливать и изменять правовые нормы и судебную практику.

Находившиеся в Моравском и Нитранском княжествах баварские священники могли предложить славянским князьям использовать для организации/реорганизации судопроизводства региональные правовые тексты на латинском языке, которые различались по содержанию, что и стало формальной причиной обращения князя Ростислава и князя Святополка в Константинополь.

Подлинные цели моравского и нитранского князей выходили за пределы судопроизводства, и их действия, в том числе и обращение в Константинополь, были направлены на укрепление самостоятельности и уменьшение политической зависимости от Восточно-Франкского королевства.

Вполне возможно, что славянские князья намеревались укрепить политический союз и церковными отношениями, однако их обращение к императору Михаилу III вряд ли могло содержать просьбу о создании независимой церковной организации во главе с епископом.

С просьбой церковного содержания следовало обращаться не к византийскому императору, а к византийскому патриарху, как это сделал в 865 г. болгарский князь Борис-Михаил, но после получения им пространного наставления догматического и дидактического содержания из Константинополя направление вектора болгарской церковной политики резко изменилось в западную сторону.

Следует отметить, что обращение князя Бориса-Михаила к папе Николаю I после получения ответа от патриарха Фотия содержало просьбу прислать правовые тексты, что позволяет предположить ее наличие и в предшествующем случае. Переписка князя Бориса и папы Николая I содержит множество любопытных тем, касающихся не только юридических вопросов, но и таких обрядовых тонкостей, как  обычай “нести на военном знамени конский хвост”, а также ношения штанов для защиты от холода (femoralia — феморалии род коротких брюк, спускающихся чуть ниже колен). Еще со времен античной Греции и Рима штаны считались сугубо варварской одеждой, предосудительной для цивилизованного человека. Папа Николай I, оказывая некоторое снисхождение, позволил болгарским мужчинам ношение штанов:

“То, что вы хотите знать о штанах, мы считаем это пустым, ибо мы желаем изменить в вас не внешний вид вашей одежды, но нравы внутреннего человека… Мы говорим, что штаны пусть будут, но, чтобы пользовались ими не женщины, а мужчины… Следует заметить, что мы духовно облекаемся в штаны, когда вожделение плоти утесняем через воздержание, ибо те места стягиваются штанами, в которых, известно, что находится седалище наслаждения” (Ответы Папы Николая I на вопросы болгар. Глава LIX).

Но вернемся к деятельности солунских братьев.

В соответствии с пожеланиями славянских князей, содержавшимися в послании императору Михаилу III, византийские посланники должны были заниматься в Моравии

переводами и адаптированием византийских юридических текстов для последующего их использования в судебной практике.

Именно об этом свидетельствует древнейший славянский текст правового содержания — «Закон судный людям», основу которого составляла византийская Эклога. Моравское происхождение этого текста не вызывает сомнений. Константин, знавший славянский язык и имевший разнообразный опыт деятельности в иноязычной среде по исполнению императорских поручений, очень соответствовал этим задачам.

В каролингский период единственным легитимным способом фиксации правовых текстов и документов в Центральной Европе  было употребление латинского языка и латинских букв. Однако использование латинских букв не позволяло точно отразить фонетические системы германских диалектов, что подтверждается отсутствием единой орфографической системы в древневерхненемецких текстах и было специально отмечено ученым монахом Отфридом из Вайссенбурга.

Равным образом, латинские буквы не позволяли точно отразить фонетическую систему славянской речи.

Поэтому для записи славянских юридических текстов византийские посланники использовали особую систему славянского письма («глаголицу»), созданную для этой цели Константином Философом, в основу которой был положен фонетический принцип и содержала 36 букв.

Глаголица представляет собой фонетический алфавит, в котором, за редким исключением, 1 звуку соответствует 1 знак, специально приспособленный к особенностям славянских языков (наличие редуцированных, носовых, шипящих и др.).

Внешний облик глаголицы напоминает некоторые ближневосточные алфавиты (армянский, грузинский, коптский, эфиопский, отдельные знаки имеют сходство с буквами в древнеевреском, самаритянском и сирийском алфавитах), из-за чего при беглом знакомстве глаголические рукописи нередко принимались за восточные и наоборот.

Древнейшим памятником глаголицы являются, судя по всему, глаголические буквы (часть надписи?) на фрагментах керамического сосуда, обнаруженных в 2009 г. при раскопках в Венгрии (г. Залавар).

Для обеспечения адекватного использования славянских текстов правового содержания, записанных при помощи новой системы письма в местном судопроизводстве византийские посланники должны были заниматься обучением будущих участников судебных процессов славянскому письму и практическим навыкам использования этих текстов, но эта деятельность не была связана с подготовкой кандидатов в священнослужители.

Для легитимизации своего пребывания на чужой канонической территории, на которой действовали регулярные церковные структуры и существовала церковная организация, византийские священнослужители были обязаны, согласно местным нормам и в соответствии с XII Апостольским правилом и XIII правилом Халкидонского собора, представить компетентным церковным властям (епископу в Пассау, архиепископу в Зальцбурге) необходимые «рекомендательные письма» или «представительные грамоты».

Вскоре ситуация в корне изменилась: весной 866 г. после убийства могущественного кесаря Варды к власти пришел Василий Македонянин, а осенью 867 г. был убит и император Михаил III.

Поэтому, завершив свою деятельность, продолжавшуюся около 3,5 лет, византийские посланники покинули Моравию, но не вернулась в Константинополь. Вместе с некоторыми из своих учеников они перешли в 867 г. в соседнее славянское княжество — Блатенское, находившееся на другой стороне Дуная, где их принял местный князь Коцел, который активно стремился к освобождению от политической зависимости от Восточно-Франкского королевства.

Церковные структуры и священники, действовавшие на территории этого славянского княжества, подчинялись Зальцбургскому архиепископу, но церковно-административная ситуация в нем существенно отличалась от предшествующей. 

После собеседований с бывшими византийскими посланниками князь Коцел принял принципиальное политическое решение об обращении в Рим с просьбой о создании церковной организации на подвластной ему территории, где ранее был римский диоцез.

Вскоре из Блатенского княжества в Рим была направлена группа, в которую входили и солунские братья и их ученики. По пути в Рим они остановилась в Венеции, где состоялось собеседование Константина Философа с франкскими священниками и епископами, на котором обсуждалась лингвистическая проблематика.

Из содержания вопроса, который был задан создателю славянского алфавита, следует, что сомнению была подвергнута легитимность новой системы записи текстов на славянском языке, то есть возможность использования особых славянских букв при записи славянских текстов христианского содержания, а не легитимность перевода или же использования славянских текстов как таковых.

Согласно распространенным на латинском Западе представлениям, для этих целей возможно было использовать только три сакральных алфавита (еврейский, греческий и латинский) и исключалось употребление иной системы письма.

Поэтому латинскими буквами записывались и богослужебные песнопения, переведенные на древневерхненемецкий язык, и богослужебные песнопения на греческом языке, использовавшиеся в богослужении латинского обряда.

Утомительные диспуты изрядно подорвали здоровье Константина. Он тяжело заболел и скончался. Перед смертью принял схиму с именем Кирилл, под которым известен верующим.

Паннонский диоцез

В 868 г. посланников князя Коцела принял в Риме папа Адриан II (867–872), после чего были совершены священнические хиротонии. Папа Адриан II создал на территории Блатенского княжества и  сопредельных территориях самостоятельную церковную организацию в главе с архиепископом Мефодием, архиерейская хиротония которого была совершена  в Риме.

Паннонский диоцез не входил в Зальцбургскую архиепископию и в каноническом отношении непосредственно подчинялся апостольскому престолу. При этом полномочия свт. Мефодия не ограничивались территорией Блатенского княжества, а распространялись также на Моравское и Нитранское княжества.

Богослужение в архиепископии Мефодия совершалось по латинскому обряду. 

По специальному разрешению римского понтифика в архиепископии свт. Мефодия для записи славянских переводов богослужебных текстов использовались славянские буквы, созданные Константином Философом.

В послании папы Адриана II славянским князьям, содержалось предписание об отлучении от церковного общения хулящих славянские буквы.

При помощи славянских букв тогда могли быть записаны и уже существовавшие славянские переводы христианских текстов (например, текст молитвы «Отче наш»), которые ранее записывались латинскими буквами.

Созданная папой Адрианом II Паннонская архиепископия представляла собой славянскую церковную организацию, устроенную по персональному (этническому и обрядовому), а не по территориальному принципу в населенных славянами землях Центральной Европы.

Для обеспечения совершения богослужения по латинскому обряду с использованием славянского языка в качестве литургического в Паннонской (с 880 г. — Моравской) архиепископии использовался славянский перевод комплекса богослужебных книг латинского обряда («корпус Мефодия»), который был выполнен при участии и под непосредственным руководством свт. Мефодия.

Текстологические исследования славянских переводов Евангелия и Псалтири показали, что они были выполнены не с латинских, а с греческих оригиналов, выбор между которыми не имел принципиального значения, так как текст перевода не рассматривался как священный и неизменяемый (sacrosanctus), в отличие от текста оригинала.

Но славянские переводы во многих случаях учитывали особенности латинского текста.

Латинские богослужебные книги оказывали воздействие на славянские книги не только на уровне текста, но и на уровне его оформления, так как находящиеся в глаголических рукописях «гигантские инициалы», орнаменты, набор и сочетание цветов при иллюминировании указывают на их западное, а не восточное происхождение.

Предположение о выполнении перевода византийского лекционария и иных богослужебных текстов византийского обряда в «доморавский период», не имеет исторических и литургических оснований, так как деятельность византийской группы в Моравии в 863–867 гг. не была связана с организацией богослужения по византийскому обряду на славянском языке и, соответственно, не предполагала перевод византийских богослужебных книг. Не могла быть известна солунским братьям до прихода в Моравию и региональная христианская терминология германского и латинского происхождения, использовавшаяся славянами в Моравском, Нитранском и Блатенском княжествах, а также славянизированные названия германских денежных единиц, которые находятся в славянском переводе Евангелия.

Для совершения мессы на славянском языке был необходим славянский перевод Сакраментария. По лингвистическим признакам к выполненному в архиепископии свт. Мефодия переводу Сакраментария восходит текст глаголических «Киевских листков». Историко-литургический анализ текста «Киевских листков», показавший близость его латинского оригинала к геласианскому сакраментарию P-типа, использовавшемуся в Аквилейском патриархате, подтверждает связь этого текста со славянским богослужением в архиепископии свт. Мефодия.

Актуальность латинских богослужебных книг в Паннонской (Моравской) архиепископии косвенно подтверждает избрание свт. Мефодием такого преемника, который хорошо знал латинский язык. Горазд происходил из Моравии, хорошо знал латинский язык и был избран архиепископом Мефодием в качестве своего преемника.

Папа Иоанн VIII реорганизовал Паннонскую архиепископию по территориальному принципу. Границы использования славянского языка были существенно расширены по сравнению с предшествующей практикой. В 879 г. папа Иоанн VIII подтвердил легитимность использования славянских букв, созданных Константином Философом, а также отметил отсутствие каких-либо доктринальных препятствий для служения мессы, чтения Священного Писания и совершения служб суточного круга на славянском языке. При совершении мессы евангельскому чтению на славянском языке должно было предшествовать, «ради большего почитания», соответствующее чтение на латинском языке.

Римский понтифик не только укреплял позиции апостольского престола и занимался возвращением Иллирика, но и приступил к созданию «славянского коридора», состоявшего из самостоятельных славянских церковных организаций, находившихся в непосредственном подчинении папскому престолу. Это «коридор» проходил от Адриатического побережья через территории христианизированных славянских княжеств в еще нехристианизированные земли Висло-Одерского региона, заселенные славянами, что существенно ограничивало миссионерскую деятельность церковных структур, находившихся на территории Восточно-Франкского королевства.

Использование церковнославянского языка в богослужении и  глаголицы для записи церковнославянских переводов Св. Писания и богослужебных текстов стало формальной причиной конфликта архиепископа Мефодия с моравским князем Святополком, которого поддерживали баварские епископы.

После кончины архиепископа Мефодия (6 апреля 885 г.) папа Стефан V упразднил созданную папой Адрианом II и реформированную папой Иоанном VIII славянскую церковную провинцию, после чего начались активные гонения на сторонников архиепископа Мефодия, ближайшие сотрудники которого (в том числе Горазд, Климент, Наум, Лаврентий и Ангеларий) были подвергнуты тюремному заключению, а затем — особому наказанию в виде изгнания из страны.

Судьба архиепископии свт. Мефодия и перекрытие «славянского коридора» папы Иоанна VIII показывают, что действия папы Стефана V осуществлялись во многом в интересах Зальцбургской архиепископии.

Славянское богослужение византийского обряда

В конце 80-х гг. IX в. в I Болгарское царство пришла группа сподвижников архиепископа Мефодия, изгнанных после его кончины из Моравского княжества.

Первоначальный корпус славянских богослужебных книг византийского обряда был создан не ранее 893 г., так как в этом году в Болгарской архиепископии, где богослужение совершалось на греческом языке, была создана славянская этническая епископия во главе со свт. Климентом, в которой литургическим языком был славянский.

Более ранняя датировка не представляется возможной, так как рассматриваемый корпус предназначался для регулярного ежедневного богослужения на славянском языке, что было возможно только в условиях славянской церковной структуры со славянским епископом, славянским клиром и славянскими монастырями.

В епископии свт. Климента «учение Мефодия» об использовании славянского языка в качестве литургического было адаптировано к условиям славяно-греческой контактной зоны и был сформирован комплекс славянских богослужебных книг византийского обряда («корпус Климента»), основную часть которого, созданную в 893–916 гг., составляли два комплекса переводных текстов: комплекс текстов Св. Писания, предназначенных для богослужения (Евангелие, Апостол, Псалтирь, Паримейник), и комплекс гимнографических текстов для годового и седмичного кругов богослужения, входивших в состав Минеи служебной, Триоди (Постной и Цветной) и Октоиха, а также оригинальные славянские гимнографические произведения, составленные свт. Климентом Охридским, еп. Константином Славянским, прп. Наумом Охридским и анонимные.

Для записи богослужебных текстов в «корпусе Климента» использовалась глаголица, как и в богослужебных книгах из «корпуса Мефодия», однако лингвистические характеристики «корпуса Климента» определялись принадлежностью местных говоров к юго-западной группе южнославянской языковой области. 

Вопреки устоявшемуся мнению, глаголица была распространена довольно широко. Ее пару столетий использовали некоторые славянские народы. Встречаются надписи и на Руси. А хорваты, например, служили на ней чуть ли не до начала XX века.

В Болгарии, куда глаголица была принесена вместе со славянскими книгами учениками святых Кирилла и Мефодия в конце 885 г. и где, вероятно, она была приспособлена к местным фонетическим особенностям, ее распространение встретило препятствие в виде существовавшей традиционной практики записи протоболгарских и славянских текстов греческими буквами.

Результатом разрешения противоречия явилось создание новой славянской азбуки — кириллицы — на основе греч. алфавита, дополненной заимствованными из глаголицы и графически переработанными знаками для обозначения специфических звуков славянского языка. Замена алфавита произошла, вероятно, в начале правления кн. Симеона, традиционно принятая дата — 893 г.

“Ее создателем считают одного из учеников Кирилла — святителя Климента Охридского. Но он изобрел азбуку, что называется, не для широкого пользования. Местная знать, не имея ничего против славянского языка в богослужении, делала ставку на греческое письмо», — поясняет Алексей Гиппиус, ведущий научный сотрудник Лаборатории лингвосемиотических исследований НИУ ВШЭ.

«Кириллица возникла как официальный, торжественно-парадный вариант славянского алфавита, который мог конкурировать с греческим. Замечательные рукописи, созданные в золотой век болгарской письменности, требовали начертания, которое визуально встало бы вровень с лучшими образцами византийского уставного письма».

Так возник компромиссный вариант: глаголический алфавит на манер византийского уставного письма. 

Однако «алфавит официоза» превратился в общеупотребительный. Активное использование кириллицы и ее престижность в Западно-Болгарском царстве, подтверждаемые знаменитой надписью царя Самуила 993 г., привели к транслитерации “Корпуса Климента” и появлению его кириллической версии, которая из Охридско-Преспанского региона была перенесена на Русь вскоре после 988 г. болгарскими миссионерами, которые конкурировали за влияние с католическими и византийскими проповедниками. 

Подведем итоги

Так называемая “церковная история” РПЦ находится в глубоком упадке. Специалисты РПЦ руководствуются не научной методологией. Им присуща антикатолическая направленность и полемический стиль.

Патриарх Московский Кирилл транслирует мифы и легенды о своем небесном покровителе равноапостольском Константине-Кирилле. Под его редакцией формируется “Православная энциклопедия”, которая становится вместилищем дремучих ошибок и заблуждений. 

Например, широко распространенные представления о переводе византийских богослужебных книг равноапостольными братьями Константином Философом и Мефодием во время т.н. «моравской миссии», являются ошибочными. Сведения о совершении в Риме богослужений по византийскому обряду на славянском языке, находящиеся в Житии Константина, едва ли соответствуют действительности.  Вопреки мнению академика Е.Е. Голубинского, “Житие” не представляет собою достоверную биографию Константина».

История славянского богослужения неотделима от истории славянской иерархии и первых славянских церковных организаций, а также от социально-политической истории. Поэтому для корректной реконструкции начальных этапов истории славянского богослужения и славянской письменности следует принимать во внимание социально-политические, церковно-иерархические, церковно-правовые (канонические) и историко-литургические факторы. 

Для реконструкции первоначального типа славянского богослужения необходимы серьезные исторические исследования без оглядки на устоявшиеся стереотипы. В качестве примера можно указать на труды А.М.Пентковского.

Патриарх Московский Кирилл совершает грубую ошибку, называя славян “почти зверями”, так как христианизация Моравского, Блатенского и Нитранского княжества к середине IX в. уже была завершена.

На этих территориях были построены многочисленные церкви и полноценно функционировали церковные структуры, созданные баварскими миссионерами из диоцезов Зальцбурга и Пассау. В этих церквях совершалось богослужение на латинском языке, но факультативно использовался славянский язык, в котором под влиянием латинского и древневерхненемецкого языков сформировалась устойчивая христианская терминология.

В Моравии византийские посланники Константин-Кирилл и Мефодий должны были заниматься  переводами и адаптированием византийских юридических текстов для последующего их использования в судебной практике.

Формирование славянского богослужения на этих территориях было связано с деятельностью созданной папой Адрианом II в 869–870 гг. Паннонской архиепископии, которую возглавлял архиепископ Мефодий. 

Деятельность Кирилла и Мефодия происходила на фоне канонического разрыва Римской и Константинопольских Церквей («Фотиева схизма»).

Римские понтифики этого периода не только старались укреплять позиции апостольского престола и занимались возвращением Иллирика, но и пытались создать «славянского коридор» из славянских церковных организаций, находившихся в непосредственном подчинении папскому престолу.

Отличительной особенностью этой церковной организации было легитимное совершение богослужения по латинскому обряду с использованием славянского языка в качестве литургического, а также использование славянского алфавита (глаголицы) для записи славянских переводов Священного Писания и богослужебных текстов.

Для обеспечения совершения богослужения на славянском языке в архиепископии свт. Мефодия использовался славянский перевод комплекса богослужебных книг латинского обряда («корпус Мефодия»). При этом книжная продукция славянского скриптория архиепископии свт. Мефодия, в котором переписывались славянские богослужебные книги латинского обряда, воспроизводила латинские, а не греческие образцы.

В конце IX в. в славянской епископии святителя Климента Охридского, находившейся в юго-западной части I Болгарского царства, был создан славянский корпус богослужебных книг византийского обряда («корпус Климента»), в состав которого вошли основные тексты из «корпуса Мефодия». Для записи первоначального корпуса славянских богослужебных книг византийского обряда систематически использовалась глаголица, как и в случае предшествующего корпуса славянских богослужебных книг латинского обряда.  

Кирилл и Мефодий не изобретали кириллицу. Ее создателем считают одного из учеников Кирилла — святителя Климента Охридского. 

P.S. За тысячу лет кириллица стала основой для 108 языков. А глаголица давно забыта. В отличие от ее изобретателя — Кирилла.

Литература

1. Пентковский А.М. Литургическая терминология в византийско-славянской контактной зоне // Становление славянского мира и Византия в эпоху раннего средневековья / «Славяне и их соседи». XX конференция памяти В.Д. Королюка: сборник тезисов. М., 2001. — С. 87-90
2. Пентковский А.М. Славянское богослужение и славянская гимнография византийского обряда в X веке // Liturgische Hymnen nach byzantinischem Ritus bei den Slaven in ältester Zeit. Beitrage einer internationalen Tagung Bonn, 7.-10. Juni 2005 / Herausgegeben von H. Rothe und D. Christians. Paderborn. 2007. — S. 16-26
3. Пентковский А.М. Славянское богослужение и церковные организации в Сербских землях в X—XII веках : научное издание // Стефан Немања — преподобни Симеон Мироточиви. Зборник Радова. — Београд, 2016. — С. 35-61
4. Пентковский А.М. Славянское богослужение византийского обряда и корпус славянских богослужебных книг в конце IX – первой половине X веков / Slověne №2, 2016 
5. Пентковский А.М. Славянское богослужение в архиепископии святителя Мефодия / Свети Ћирило и Методије и словенско писано наслеђе 863-2013. Белград, 2014. URL: https://dais.sanu.ac.rs/bitstream/handle/123456789/4702/bjeletic.o.pridevima.tipa.milosrdan.pdf?sequence=1&isAllowed=y 
6. Скрипунов Антон. «Кириллицу создали не они». Главные мифы о Кирилле и Мефодии. URL: https://ria.ru/20210227/glagolitsa-1599154256.html 
7. Турилов А.А.. Глаголица / Православная энциклопедия. Т. 11, 2011. С. 538-543
8. Турилов А.А.,  Флоря Б.Н. Мефодий / Православная энциклопедия. Т. 45, 2021. С. 92-98 
9. Харламова Н.О. Ответы папы Николая I на вопросы болгар / Труды и переводы. Санкт-Петербургская духовная академия, кафедра древних языков, кафедра иностранных языков. СПб., 2017. С. 206-271
10. Флоря Б.Н. Сказания о начале славянской письменности и современная им эпоха. URL: https://sedmitza.ru/text/751797.html 
11. Флоря Б.Н.,  Чешмеджиев Д.,  Королёв А.А. Кирилл / Православная энциклопедия. Т. 34,  2018. С. 186-225