В самом начале бессмертного романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Берлиоз хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем − простые выдумки, самый обыкновенный миф».
В отличие от Берлиоза современные историки и религиоведы не сомневаются в существовании Иисуса из Назарета. Но как узнать об Иисусе что-либо, помимо того факта, что он существовал? Есть только одна возможность — использовать методологию исторической науки.
Историки-источниковеды пользуются критериями, которые позволяют отделить исторически достоверные сведения от ошибок позднейших авторов, мифов и фальсификаций. Сначала опишем подход к источникам, принятый в серьезной науке, затем рассмотрим критерии достоверности и попытаемся с их помощью выявить реальные факты из жизни Иисуса Христа.
Рассмотрим критерии достоверности преданий об Иисусе
Когда речь идет о древней истории, мы мало что можем утверждать со стопроцентной уверенностью. Для этого у нас слишком мало источников.
Как правило, историки говорят о степени вероятности тех или иных событий. Скажем, вероятность того, что Юлий Цезарь ходил походом на Галлию, намного выше той, что Аполлоний Тианский воскресил кого-то из мертвых. О галльской войне Юлий Цезарь написал книги, которые до нас дошли. А такое чудесное событие, как воскрешение мертвого, и само по себе сомнительно, а тут о нем еще говорит намного более поздний и весьма предубежденный источник.
В исторической науке источниками считаются только самые ранние памятники из имеющихся. Разделение на первичные и вторичные источники устарело.
Историк и источниковед И.Н.Данилевский поясняет, что прежде чем работать с текстом, историку нужно решить три задачи:
1) понять, восходит ли этот текст к впечатлениям участников или очевидцев этого события. Если текст не восходит к таким воспоминаниям или впечатлениям — это не исторический источник.
2) выяснить, передает ли текст информацию о событии непосредственно, либо повторяет то, что уже доступно в других текстах. Например, по битве на Калке Ипатьевская и Лаврентьевская летописи являются историческими источниками, а Воскресенская летопись — нет.
3) уточнить, сколько источников сообщают о событии. Если существует лишь один источник — эта информация уникальная, её необходимо тщательно перепроверять пункт за пунктом. Например, Невская битва описана в единственном источнике — Новгородской I летописи.
Рассмотрим теперь критерии достоверности более подробно.
- Контекстуальное правдоподобие
Если какое-то предание об Иисусе не вписывается в исторический контекст, оно едва ли достоверно. Но не надо думать, что если какое-то предание органично соответствует контексту, то оно надежно (здесь нужны дополнительные подтверждения). Однако если Иисусу приписаны слова или дела, которые невообразимы в Палестине 20-30-гг. I века, мы имеем дело с поздней легендой. Например, фраза из Мк.7:19 «этим Он объявил чистой любую пищу» кажется невероятной в 20-30-х годах, с учетом того, что и позже Петр не вкушал «ничего скверного или нечистого» (Деян.10:14).
Приведем пример лингвистического анализа. В Евангелии есть ряд высказываний Иисуса, которые некогда передавались на арамейском языке, родном языке Иисуса. Иногда это можно видеть по тому, что обратный перевод фразы с греческого языка на арамейский делает ее понятнее. Например, в пятой просьбе молитвы «Отче наш» у Матфея используется несвойственное греческому (как и древнееврейскому) языку слово, означающее денежный долг — τά όφειλήματα [долги], а у Луки — τάς άμαρτίας [грехи]. Необычное выражение Матфея представляет собой арамеизм; арамейское hoba постоянно употреблялось в религиозном значении для обозначения понятий «вина», «грех». Следовательно, τά όφαλήματα (Матфей) — это буквальный перевод, a τάς άμαρτίας (Лука) — грецизированный.
Или евангелист приводит арамейские слова в греческой транслитерации, объясняя их смысл: «Талифа куми», что значит: «девица, тебе говорю, встань» (Мк 5:41). Сюда примыкает и множество мест, где лежащий в основе арамейский текст может быть восстановлен. В том числе выражения, которые в арамейском языке являются идиомами, но которые несвойственны древнееврейскому и греческому (арамеизмы). Поскольку Иисус жил в палестинской провинции, он говорил на галилейской разновидности западноарамейского языка. Значит, в этом тексте Евангелия описана правдоподобная картина. Это не означает само по себе, что Иисус действительно это сказал. Но он мог это сказать.
И напротив, фразы, которые можно понять только в рамках греческой лексики и синтаксиса, едва ли принадлежат Иисусу. Опишем такой случай: в третьей главе Евангелия от Иоанна Иисус говорит о необходимости родиться «ἄνωθεν», чтобы войти в Царство. Имел ли он в виду «свыше» или «снова»? Здесь многое строится на игре слов, которая возможна в греческом языке, но не в арамейском. Значит, рассказ о беседе Иисуса с Никодимом недостоверен (во всяком случае, в изложенном виде).
Есть веские основания считать Иисуса апокалиптиком. Соответственно, предания об Иисусе, которые обретают смысл в апокалиптическом контексте, имеют хорошие шансы оказаться достоверными. Вместе с тем, нет фактов, что воззрения, которых придерживались последующие гностики, существовали уже в палестинской провинции I века. Поэтому гностические речения в Евангелии от Филиппа и Евангелии от Марии почти наверняка не принадлежат Иисусу: они были вложены в уста Иисуса гностиками.
Подчеркнем: из трех критериев достоверности только этот носит негативный характер. Он не может показать, что Иисус делал и говорил: лишь то, что он не делал и не говорил. Если какое-то предание соответствует этому критерию, оно может быть достоверным. Однако оно необязательно достоверно. Чтобы выяснить, так это или нет, необходимо использовать другие два критерия. Если работают несколько критериев сразу, вероятность достоверности существенно повышается.
- Множество свидетельств
Если о событии говорят несколько независимых источников, вероятность его исторической достоверности значительно выше, чем когда оно описано лишь в одном источнике (не исключено, что автор его выдумал). Но не обязательно подозревать у автора злостный умысел. Ведь у людей бывают ложные воспоминания. А еще нужно учесть, что первохристианские пророки, пророчествуя перед своими общинами, произносили речи от имени Иисуса. Эти пророческие речи проникали в предание о Христе и сливались со словами, сказанными им самим при жизни. Примером могут служить речи Иисуса в Евангелии от Иоанна: это ведь проповеди на тему речений Иисуса, без обиняков произносимые от первого лица.
Оговоримся: сам факт появления материала во всех синоптических Евангелиях не означает множества свидетелей. Матфей и Лука заимствовали многие отрывки у Марка, поэтому материалы тройной традиции (Марк, Матфей, Лука) следует рассматривать как один источник (Марк). Тем не менее, есть ряд преданий, которые отражены в нескольких независимых источниках, относящихся к периоду в столетие после смерти Иисуса: Евангелии от Марка, Q (гипотетический сборник изречений Иисуса Христа, который авторы Евангелий от Матфея и Луки независимо друг от друга использовали в качестве источника наряду с Евангелием от Марка), M, L (материалы Матфея и Луки), Евангелии от Иоанна (и его источниках), посланиях Павла (и других посланиях), Евангелии от Фомы. Было бы замечательно, если бы у нас были нехристианские повествования, а не просто краткие упоминания о Христе и христианах у Иосифа Флавия и Тацита. Но их фактически нет — об Иисусе мы знаем только из книг Нового Завета.
Несколько очевидных примеров.
- Распятие Иисуса при Понтии Пилате. Контекстуально — полное правдоподобие: римляне распяли множество людей. Есть также ряд свидетельств: Марк, M, L, Иоанн, речи в Деяниях, Иосиф Флавий и Тацит (плюс независимый намек в 1 Послании к Тимофею). О распятии как таковом (без упоминания о Пилате) говорится в ряде мест у Павла и во многих других независимых источниках (1 Послании Петра, Послании к Евреям и т. д.). Это одно из наиболее хорошо засвидетельствованных преданий об Иисусе.
- Братья Иисуса. Многие независимые источники говорят, что у Иисуса были братья, причем, как правило, в число братьев включается Иаков: это видно в Евангелии от Марка, Евангелии от Иоанна (без упоминания об Иакове), посланиях Павла и у Иосифа Флавия. Более того, Павел был лично знаком с Иаковом. Соответственно, есть веские основания считать данное предание достоверным.
- Происхождение Иисуса из Назарета. Об этом говорят не только Евангелия от Марка и Иоанна, но и независимые рассказы в M и L. Здесь также работают и другие критерии, а потому предание весьма правдоподобно.
- Критерий несводимости (criterion of dissimilarity)
Больше всего научных споров идет вокруг «критерия по несходству». Он связан с желанием учесть предубеждение источника.
Текст считается древнейшим преданием, если его содержание или побудительный мотив не могут быть приписаны древнему иудаизму или первохристианской Церкви. Примером такой несводимости к древнему иудаизму может служить провозглашение Иисусом любви Божьей к грешникам: для большинства его современников подобная мысль была столь предосудительной, что ее невозможно объяснить исходя из представлений окружавшей его среды. Несводимость к представлениям первохристианской Церкви обнаруживается в тех случаях, когда Иисус говорит о своих ожиданиях, которые впоследствии не сбылись; в таких случаях допасхальное происхождение предания следует считать доказанным.
Этот критерий не работает во всех случаях, когда Иисус использует уже существующий материал, скажем апокалиптические идеи, позднеиудейские пословицы или расхожие выражения окружавшей его среды
Возьмем два примера.
- В «Сказании Фомы о детстве Христа» сообщается, что Иисус еще в свою бытность пятилетним мальчиком изсушил товарища по играм, когда тот его стал раздражать. Ясно, что рассказ продиктован желанием показать, что Иисус был могущественным Сыном Божиим еще до своего выхода на проповедь.
- рассказ Луки о рождестве сомнителен: в исторических анналах не сохранилось сообщений о всемирной переписи, и в любом случае Иисус не мог родиться одновременно при царе Ироде и в правление Квириния Сирией. Есть также противоречие с Евангелием от Матфея (конечно, Матфей и сам может быть не прав, но важно понимать, что Матфей и Лука не могут быть правы одновременно). Откуда же взялся этот рассказ? Скорее всего, Лука или его источник попросту выдумал его, чтобы показать: Иисус родился в Вифлееме, как и положено было родиться еврейскому Спасителю согласно пророчеству Михея (Мих 5:2; Мф 2:6).
Зато когда мы видим материал, который не работает на христианскую идеологию, а то и не вполне удобен для нее, шансы на историческую достоверность повышаются.
Скажем, распятие Иисуса чрезвычайно осложняло христианскую миссию, поскольку евреи не ждали распятого Мессию. Значит, предание о распятии удовлетворяет «критерию по несходству». А если вспомнить, что оно засвидетельствовано в целом ряде независимых источников, становится ясно, что оно наверняка достоверно.
Рассмотрим ещё примеры:
- крещение Иисуса — хорошая иллюстрация критерия несходства. Это проблема для евангелистов, ведь безгрешному Христу не нужно крещение покаяния.
- предание о том, что у Иисуса были братья. Этот факт никак не работает на христианскую проповедь, а авторы, которые о нем упоминают (Павел, Марк, Иоанн, Иосиф Флавий), просто принимают его как данность. Поэтому, судя по всему, у Иисуса и впрямь были братья, причем одного из них звали Иаков.
- происхождение Иисуса из Назарета. Назарет был маленькой бедняцкой деревней. Никому и в голову не пришло бы выдумывать, что Мессия произошел оттуда. А поскольку об этом упоминают многие источники, можно сделать вывод: скорее всего Иисус действительно был из Назарета.
Еще раз подчеркнем: последние два критерия лучше всего использовать в позитивном русле, для выяснения того, какие предания достоверны. Для противоположных целей они не очень подходят. Если предание содержится в одном-единственном источнике, это лишь заставляет усомниться в достоверности, но не опровергает ее. А если предание к тому же не соответствует «критерию по несходству», оно вдвойне подозрительно.
Аналогично, если предание не удовлетворяет «критерию по несходству», это не обязательно указывает на его недостоверность: у нас лишь появляются сомнения. И если оно к тому же плохо засвидетельствовано, сомнения увеличиваются. Впрочем, в ряде случаев, есть веские исторические причины считать некоторые предания, не удовлетворяющие «критерию по несходству» не только сомнительными, но и откровенно легендарными: таковы рассказ Луки о переписи, приведшей Иосифа и Марию в Вифлеем, и рассказ Матфея о торжественном входе Иисуса в Иерусалим.
С каждым случаем необходимо разбираться отдельно: применять различные критерии и смотреть, нет ли иных исторических соображений.
Скажем, знакомство Павла с одним из братьев Иисуса существенно увеличивает вероятность того, что у Иисуса были братья. И напротив, въезд Иисуса в Иерусалим на двух ослах маловероятен: такое событие даже само по себе сомнительно, и уж конечно Иисус был бы арестован на месте (а не неделю спустя).
