Элементы мифологии в чинах освящения воды

Чины водоосвящения на праздник Богоявления сформировались по образу крещального водоосвящения на Востоке в V-VI вв.

В обоих чинах мы встречаем экзорцизмы над водой для придания ей апотропеических качеств (т. е. способности отвращать действие нечистых духов):

“Ты Иорданския струи освятил еси, с небесе низпославый Святаго Твоего Духа, и главы тамо гнездящихся сокрушил еси змиев. Ты убо, Человеколюбче Царю, прииди и ныне наитием Святаго Твоего Духа, и освяти воду сию. И даждь ей благодать избавления, благословение Иорданово: Сотвори ю нетления источник, освящения дар, грехов разрешение, недугов исцеление, демонов всегубительство, сопротивным силам неприступную”.

В чине Крещения человека священник далее знаменает воду трижды, погружая персты в воду, и дунув на нее, говорит:

“Да сокрушатся под знамением образа Креста Твоего вся сопротивныя силы” (трижды). “Молимся Тебе, Господи, да отступят от нас вся воздушная и неявленная привидения: и да не утаится в воде сей демон темный: ниже да снидет с крещающимся дух лукавый, помрачение помыслов, и мятеж мысли наводяй”.

Интересно, что наряду с оборотом “Иорданския струи освятил еси” существует молитва Δόξα σοι Χριστέ, ὁ Θεὸς ἡμῶν̇ κατέλαβες τὰ ᾿Ιορδάνεια νάματα̇ —

“Слава Тебе, Христе Боже наш: усмирил еси струи Иорданския”.

Но что не так с этими струями? Зачем нужно освящать воду или даже «усмирять»? Почему в чинах освящения вода представляется как обиталище демонов?

В поисках ответа на эти вопросы нам придется обратиться к библейским текстам. 

Возьмем озадачивающее библейское упоминание о гневе, которым Яхве воспылал на реки и его ярость на море:

“Не на реки ли воспылал, о Господь, не на реки ли воспылал Твой гнев, не на море ли ярость Твоя?” (Авв 3.8).

Или текст из Псалтири:

«Ты сокрушил головы змиев в воде. Ты сокрушил голову левиафана» (Пс 73.13–14),

который  мы постоянно встречаем в чинах водоосвящения.

Но как связаны вода и Левиафан?

Если попытаться проследить эволюцию божеств Древнего Востока, мы увидим раннее слияние Бога Яхве с ханаанским божеством Эль.

Даже унаследовав гены Эль, Яхве каким-то образом приобрел гены наиболее осуждаемого из всех ханаанских богов — Ваала.

Мифологичность Ваала не вызывает сомнений.

Он воевал с богом моря Ямом (Йамму) и богом смерти Мотом (Муту). В одном угаритском тексте даже говорится, что он «сразил Лотана», семиглавого «дракона» или «змея». Все это к вопросу о мифологии!

Вот откуда в Псалтири появляется описание подвигов Яхве:

«Ты Своею мощью море рассек, головы змеев в воде разбил, Ты размозжил головы Левиафана» (Пс 73.13–14).

Древнееврейское слово «левиафан» — «левиатон» — это, насколько мы можем судить, форма Лотана; видимо, Яхве убил не просто многоглавых драконов, а того самого многоглавого дракона, с которым разделался Ваал. В той же главе Псалтири Яхве расторгает море (Пс 73.13). В современном переводе РБО — «рассек». 

А может, Яхве рассек не море, а Море?

Некоторые переводчики пишут это слово с большой буквы, подразумевая под ним «Ям», древнееврейское имя бога моря, которого сокрушил Ваал. 

Еще один соперник, общий для Ваала и для библейского Бога — Таннин («дракон»).

Пс 73:12–17, где Яхве побеждает Ям, Таннина и Левиафана, по-видимому, имеет непосредственное отношение к угаритским традициям.

Библия также обещает в Книге пророка Исайи, что благодаря Яхве «поглощена будет смерть навеки», а под «смертью» подразумевается еврейское имя Мота, бога смерти, с которым вел столь ожесточенную борьбу Ваал.

В Ис 25:8 на древнееврейском слово, которое может означать либо смерть, либо Мота — «мавет». Согласно Ос 13:14, Яхве еще предстоит некоторое время платить выкуп Моту, чтобы спасти людей от смерти. Здесь слово «смерть» скорее всего означает Мот:

“Стану ли Я спасать их от Преисподней, избавлять от Смерти? Смерть, где твои язвы? Преисподняя, где твой бич? Жалость неведома мне!”

Так почему же в переводах Библии значится не «Ям», а «море», и не «Мот», а «смерть»? В древнееврейском не было заглавных букв. Увидев слово «мавет» вне контекста, невозможно определить, то ли это имя собственное «Мот», то ли нарицательное существительное «смерть».

Поэтому переводчикам Библии приходилось делать выбор, и, как правило, они выбирали нарицательные существительные.

Например, когда принималось решение о том, что «поглощал» Яхве — Мота или просто смерть: вряд ли можно считать простым совпадением то, что в ханаанской мифологии Мот был известен тем, что «глотал» людей в конце их жизни и таким образом отправлял в Шеол — загробный мир, или что Мот некогда поглотил соперника Яхве, Ваала. 

Чем реки и море расстроили Яхве (Авв 3:8)? Как можно обвинять воду в том, что она течет? Разве не стали бы эти отрывки более вразумительными, если бы древнееврейские слова «реки» и «море» («нахар» и «ям») были переданы как Нахар и Ям — сверхъестественные существа, с которыми Ваал сражался столь типичным для мифологии образом? 

Переводчики NRSV нехотя признали такую возможность, сделав примечания мелким шрифтом: «или против Реки» и «или против Моря».

Аргументов в пользу мифологического перевода становится еще больше, если посмотреть, как сам Яхве появляется в этих отрывках. Он покоряет силы природы, мчась на колеснице («Ты с конями Твоими проложил путь по морю»). Он потрясает луком, внушает робость луне и солнцу

«светом летающих стрел» своих и «сиянием сверкающих копьев» (Авв 3:9-11,15).

Два последних образа обычно воспринимают как описание молний, и здесь фигурирует еще один пример размывания границы между мифами язычников-хананеев и религией Древнего Израиля.

Яхве не только сражается с теми же силами природы, что и Ваал, и приобретает в описании антропоморфные характеристики, как часто случалось с мифологическими богами: его описывают как мифологического бога того же самого типа, как и Ваал: бога грозы и бури. В Псалмах Яхве предстает, как глас грома и молний:

«Глас Господень над водами; Бог славы возгремел… Глас Господа высекает пламень огня» (Пс 28:3–7).

Возможно, эти стихи изначально представляли собой гимн Ваалу. Один исследователь заменил в этом стихе все имена «Яхве» на «Ваал», и обнаружил, что количество аллитераций резко возросло.

Видный библеист Фрэнк Мур Кросс утверждал, что одно из ключевых событий Библии — переход Чермного моря — уходит корнями в мифологию Ваала.

Он отмечает, что в этом эпизоде, по сути дела, говорится о том, как море подчиняется воле Божьей — слабый отголосок победы Ваала в бою над Морем (Ям). Безусловно, мифический оттенок ощущается и в рассказе о событиях Исх 15.

Воды не просто величественно расступились по требованию Моисея, а затем вновь сомкнулись и потопили египтян.

Скорее, тут явно и антропоморфно участвовал Бог, его господство над морем выглядит соразмерно ярким:

«От дуновения Твоего расступились воды, влага стала, как стена».

В шумеро-аккадской мифологии бог Мардук тоже пытался обуздать мощь божества водной бездны — Тиамат.

Библейские авторы переосмыслили мифологические образы ханаанских богов и предсказали торжество Яхве над каждым из них. Встречи Яхве с богами Море и Река продолжаются лишь до тех пор, пока он не успевает мимоходом разделаться с этими докучливыми пережитками былого политеизма. В Книге пророка Исайи содержится обещание, что Яхве в конце концов «поглотит» Мота «навечно», — это явное утверждение превосходства Яхве не только над Мотом, но и над Ваалом.

Предсказание победы Господа над «морем» содержится и в Апокалипсисе: «И увидел я новое небо и новую землю: ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (Откр. 21:1).

«так как пророческая речь любит к прямым выражениям примешивать переносные, то и в словах: и моря уж нет, может идти речь о том море, которое отдало мертвых, бывших в нем (Откр 20:13). Ибо тогда этот мятежный и бурный век, подразумеваемый под именем моря, не будет уже жизнью смертных» (Блаж. Августин. О граде Божием)

P.S. При совершении молебна с водоосвящением читается отрывок из евангелия от Иоанна:

«Во время оно, взыде Иисус во Иерусалим. Есть же во Иерусалимех на овчей купели, яже глаголется еврейски Вифесда, пять притвор имущи. В тех слежаше множество болящих, слепых, хромых, сухих, чающих движения воды. Ангел бо Господень на всяко лето схождаше в купель и возмущаше воду, и иже первее влазяше по возмущении воды, здрав бываше, яцем же недугом одержим бываше» (Ин 5.1–4).

Сказка про ангела, который волнует воду, является поздней добавкой в текст евангелия.

В современном переводе РБО в соответствии с критическим текстом Nestle-Aland Novum Testamentum Graece 28 Revised Edition начало 5-й главы выглядит так:

В Иерусалиме, близ Овечьего водоема, был дом, который по–еврейски назывался Бетзата’.

В пяти его галереях лежало множество больных: слепых, хромых, парализованных.

Там был человек, который болел тридцать восемь лет.

Эту вставку можно называть «мифом внутри мифа».

Анализ новозаветных текстов и и рукописной традиции последующих веков показывает явную тенденцию к умножению чудес. Такой религиозный мем является более востребованным и успешным.

Подведем итоги

В христианском дискурсе идея освящения воды или даже «усмирения» воды не имеет смысла. Как часть творения Божия вода ничем не хуже земли.

За грех Адама Творец проклял землю (Быт 3.17), а не воду.

По этой причине в период покаяния и поста христиане не вкушают мяса животных, обитающих на земной поверхности, но могут кушать рыбу и морепродукты. 

Всё становится на свои места, когда мы обращаемся к ханаанской мифологии и понимаем, что

ветхозаветные образы Яхве включают в себя отголоски языческих мифов.

Вот почему мы слышим о том, что Бог

“море рассек, головы змеев в воде разбил и размозжил головы Левиафана» (Пс 73.13–14).

Победа Сына Божия над «Морем» и «Рекой» представлена визуально на иконе Крещения Господня в виде фигурок мужчины и женщины.

С учетом особенностей угаритской и ханаанской мифологии эта персонификация победы над силами зла приобретает смысл и перестает быть абстрактным элементом православной иконописи.

Литература

1. Желтов Михаил, диакон. Водоосвящение // Православная энциклопедия. Т. 9. — М., 2010. С. 140-148 
2. Райт Роберт. Эволюция Бога. Бог глазами Библии, Корана и науки. — М.: Эксмо, 2017