Иудейская война, умножение количества христиан из числа язычников, начало преследования христиан — всё это предпосылки серьезного потрясения, которое пережила христианская Церковь на грани I-II вв. н.э.
Рассмотрим несколько магистральных направлений развития церковной жизни этого периода:
- угасание ожидания Второго пришествия Христа;
- размежевание с раввинистическим иудаизмом;
- широкое распространение энкратизма и гностических групп в христианской среде;
- отсутствие признанного канона книг Св. Писания;
- завершение формирования “монархического епископата”.
Каждый из перечисленных феноменов по-своему повлиял на усиление антисемейных и антисексуальных тенденций, которые принято называть христианской “сексуальной революцией”.
***
Первые христиане напряженно ожидали Второго пришествия Христа, что и определяло многие этические предписания и ограничения ранней Церкви. Стремление здесь и сейчас жить по законам грядущего Царства, где “ни женятся, ни посягают”, делало земные привязанности и даже рождение детей не актуальными. Вот откуда в евангелие попала идея, что «лучше не жениться» (Мф 19.10). Сексуальное воздержание отражало тотальную самоотдачу делу проповеди с учетом истекающего времени и большим объемом предстоящих миссионерских работ:
“время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие” (1 Кор 7:29). “В наши тяжкие времена лучше человеку оставаться в том же положении… не ищи жены” (1 Кор 7.26-27).
В конце концов, Царство Божие важнее семейных ценностей. Хорошей иллюстрацией этого принципа служит рассказ про Давида и Вирсавию, которую царь обесчестил. Посмотрим, как эта ситуация соотносится с “законами военного времени”.
Женщина забеременела, что могло бросить тень на праведность царя. Тогда Давид пошел на хитрость и вызвал мужа Вирсавии с фронта, чтобы обсудить с ним ход военных действий. Сопроводив Урия “царскими кушаньями”, Давид отправил его домой, чтобы тот омыл свое тело и насладился в объятиях супруги. Однако воин отказался от интимных отношений с женой.
“«Ты же только что с дороги! — обратился он к Урии. — Почему не пошел к себе домой?!» — «Ковчег, войска Иуды и Израиля живут в шалашах, — отвечал Урия, — мой господин Иоав и воины моего господина ночуют в чистом поле. Неужели я пойду домой есть и пить и спать со своей женой?! Клянусь — не могу я так поступить!»” (2 Цар 11.10-11).
Полагаю, что именно так оценивал Иисус текущий момент. Царство Божие уже достигло его современников (Мф 12.28, Лк 11.20). Промедление недопустимо. В интимной сфере его ученики будут ощущать себя евнухами — будто оскопившими себя для Царства Небесного (Мф 19.12).
В итоге оформилось мнение, что пора сделать четкий выбор между полной посвященностью себя Иисусу и привязанностью к семье:
«если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, тот не может быть Моим учеником» (Лк 14.26).
На грани I-II веков мы уже видим нотки гнушения брачной жизнью, особенно в сопоставлении с девственностью:
«Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники» (Откр 14:4).
Поскольку радикальное требование безбрачия пугало некоторых христиан, в 1-м послании к Тимофею от лица ап. Павла было зафиксировано сбалансированное положение о допустимости и даже необходимости брачной жизни для христиан.
Связанные с христианской этикой и аскезой эсхатологические ожидания к концу I в. начали ослабевать. Уже в посланиях ап. Павла мы видим тревогу христиан относительно Второго пришествия Христа и смерти его учеников. К началу II в. н.э. многим стало очевидно, что возвращение Иисуса во славе задержалось или даже вообще было отложено. Автор 2-го послания Петра проговаривается о появлении едких издевок в сторону христиан, связанных с задержкой Паруссии.
Победа дуалистического взгляда на человека
В посланиях апостола Павла (50-60 гг. н.э.)
“можно мысленно заменять слово тело словами человек, индивидуум, личными местоимениями: мое тело = я, его тело = он и т.д. Павел нигде не противопоставляет душу телу в смысле эллинистического дуализма и нигде не упоминает эллинистического воззрения о “бессмертии души” как некоей освобожденной от телесности субстанции. Как и ветхозаветное nephesh, душа у него везде означает силу натуральной жизни, самое жизнь или человека как существо, имеющее чувства и волю. Если “тело” есть человек в его объективности, то “дух” обозначает человека как субъекта, преимущественно как субъекта познания”.
В новозаветных книгах “плоть всегда обозначает человека в его слабости, смертности. То же понятие может быть передано выражением плоть и кровь. Иногда слово плоть обозначает плотяное существование человека вообще, так сказать, его человечность со всей ее слабостью и ограниченностью, и тогда плоть противопоставляется Богу и Духу Божию”(архим. Ианнуарий (Ивлиев). Основные антропологические понятия в посланиях Святого Апостола Павла).
В этом новозаветном дискурсе выражение “плотские страсти ведут войну против души” (1Пет 2.11) означало противостояние не тела и бессмертной души, а греховного образа жизни и пути праведности.
Впоследствии этот хрупкий баланс был нарушен и христианские авторы
“тело уже не понимали павлинистически, как человека в его целостности, но понимали как физическое плотяное тело”.
Например, в раннехристианском “Послании к Диогнету”, написанном ок. 200 г., мы видим оформленное дуалистическое представление о борьбе человеческого тела против души:
“душа обитает в теле, но есть не от тела… Плоть ненавидит душу и воюет против нее, не имея от нее никакого вреда, потому что та мешает ей предаваться удовольствиям… Бессмертная душа обитает в смертном жилище”.
Это “дуалистический взгляд на человека, когда тело и душа мыслятся как две разные субстанции. Душа вечна, и родина ее — мир идеальный. Тело — временно, материально и является источником страданий и страстей души”. Архимандрит Ианнуарий Ивлиев подчеркивает, что “интерпретация библейских текстов в духе эллинистической антропологии прочно утвердилась в христианской догматике и еще прочнее — в народном сознании. Так происходило с конца I века до последнего времени. Схематический “анализ” человека на взаимозависимые, но субстанциально разные части отразился в церковном фольклоре и в аскетической практике” (архим. Ианнуарий (Ивлиев). Основные антропологические понятия в посланиях Святого Апостола Павла).
Последнее означает, что христиане II века стали противопоставлять бессмертную душу и жаждущую наслаждений плоть.
В их сознании стали превалировать ожидания не конца мира сего и всеобщего воскресения умерших, а собственного перехода из земной жизни в загробную. В условиях гонений и притеснений христиане стали смаковать рассказы о блаженствах грядущего тысячелетнего царства Мессии и страшных посмертных мучениях грешников, промотавших земную жизнь в наслаждениях и разврате.
Именно в это время идеи о загробной участи души проникли в поздние книги Нового Завета, а впоследствии и в творения апологетов и отцов Церкви.
Например, в 1-й половине II в. в “Апокалипсисе Петра” описаны муки блудников и прелюбодеев в аду:
«были там и женщины, повешенные за волосы над кипящим илом. Это были те, которые наряжались для прелюбодеяния. А те мужи, которые сошлись с ними и запятнали себя прелюбодеянием, были подвешены за ноги, и головы их были в иле, и громким голосом кричали они: «Не думали мы, что попадем в это место».
… Другие мужи и женщины, которых сбрасывали с высокого обрыва, падали вниз, после чего мучители их вновь заставляли их подниматься наверх, а затем вновь сбрасывали их вниз, и не было им отдохновения от этой муки. Это были те, которые осквернили тела свои, отдаваясь как женщины. А женщины среди них были те, которые вступали друг с другом в связь как мужи с женщинами«.
Среди ряда раннехристианских авторов “Апокалипсис Петра” обладал авторитетом богодухновенного произведения. Интересно, что загробные мучения прелюбодеев и пассивных содомитов в этом произведении не имеют принципиальных отличий, а наказания активов-содомитов вообще не упоминаются. Чуть позже мы рассмотрим этот аспект более подробно.
Эллинистические аскетические традиции
В римском мире II века наблюдалось усиление тенденций к аскезе и отказу от чувственных удовольствий, что отражалось и в религиозных движениях. В эллинистических философских школах, таких как стоицизм и платонизм, пропагандировались идеалы самообладания, воздержания от чувственных удовольствий и стремление к духовной чистоте. Эти традиции перекликались с раннехристианскими представлениями о вражде души и материального тела.
В ряде регионов существовали местные аскетические течения, и ранние христианские группы могли впитать эти традиции, адаптировав их под собственные религиозные нужды.
Так в христианской среде возникли т.н. энкратиты («енкра́тес», от греч. ἐγκράτεια – «самоконтроль»), которые искренне стремились к духовной дисциплине и отделению от «порочного» мира. Отвержение земных наслаждений стало действенным способом сохранить единство духовного и материального в жизни верующего человека (жить “во плоти”, но “не по плоти”). Такой подход всё ещё был связан с эсхатологическими ожиданиями, когда земная жизнь воспринималась как временное испытание на пути к вечному Царству Божию.
Основателем движения энкратитов Евсевий Кесарийский (Церковная история 4. 29) вслед за сщмч. Иринеем Лионским (Против ересей 1.28) считали греческого апологета II в. Татиана Ассирийца, ученика мч. Иустина Философа, ушедшего из Церкви вскоре после мученической кончины учителя. Ипполит Римский (Философумены 8.20) описывал энкратитов скорее как раскольников, нежели как еретиков, говоря, что они «признают учение о Боге и Христе согласно с Церковью, но в образе жизни уклоняются».
Татиан считал, что сексуальное совокупление происходит «ради сатаны и из-за невоздержанности» и является «служением дьяволу» (Strom. III, 81, 2). Брак, с точки зрения Татиана, принадлежит «ветхому» человеку и Ветхому Завету, а «новый» человек должен жить по Евангелию и оставаться в безбрачии (Strom. III, 82, 2).
В итоге энкратиты отвергали брак, а также употребление мяса и вина.
Антисемейные (и асексуальные) идеалы энкратитов, по всей видимости, отражены в апокрифических «Деяниях Павла и Феклы», написанных во II веке.
В тексте апокрифа повествуется о том, что проповедь Павла привлекает девушку Феклу, невесту юноши Фамарида. «Деяния» продолжают традицию Евангелий, где можно найти слова Христа о необходимости отказаться от сложившихся отношений:
«Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее» (Мф 10:35).
Фекла обручена жениху. В античном мире вопрос вступления девушки в брак традиционно относился к ведению ее отца. И вдруг уже сосватанная невеста отказывается вступать в брак.
Избрание Феклой воздержания угрожает расторжением семьи и устраняет фундаментальное различие полов в античности — активную функцию мужчины и пассивную роли женщины. Отказ от различения полов в христианском контексте имеет следствием разрушение иерархической структуры половой принадлежности. А. Джэкобс считает, что авторы «Деяний» далеко не обязательно рассказывают реальную историю мученичества, а, скорее, создают образ сопротивляющегося индивидуума, подрывающего устои традиционного общества» (Пантелеев А.Д. Брак и семья… С.263-273).
Здесь Павел представлен как принципиальный противник семейной жизни. Его в этом обвиняют противники, а он соглашается с таким обвинением. Как будто все христианство заключается в борьбе со сладострастием:
“И говорил Павел так:
— Блаженны жен имеющие, как бы не имея, ибо они Бога наследуют.
— Блаженны тела девственные, ибо они Богу благоугодят и не лишаться воздаяния непорочности своей».
Про Павла в это время говорят, что он внушал юношам и девушкам, «чтобы они браков не творили, но в девстве пребывали… что-де нет вам иного воскресения, если не пребудете чистыми, соблюдая плоть свою от осквернения». Эта фраза сближает апокриф с Апокалипсисом Иоанна, где также прославлены девственники, не осквернившиеся с женами (Откр 14.4).
Далее Фекла обещает Павлу:
– Обрежу власы мои и последую за тобою, куда бы ни пошел ты.
Библеист Барт Эрман поясняет, почему идеи этого апокрифа могли быть благой вестью для женщин.
“Вспомним, в I веке замужняя женщина находилась во власти мужа. Но если она не вступала в брак (и если ее отца уже нет в живых), она становилась совершенно свободной. Более того, Иисус учил, что его ученики должны начать уже сейчас реализовывать ценности Царства Божьего, где «не будут ни жениться, ни замуж выходить» (Мк. 12:25). В грядущем веке люди будут жить, «как Ангелы», то есть безбрачной и бесполой жизнью.
Неудивительно, что некоторые ученики Иисуса, включая апостола Павла (который является ярким тому примером), решили, что лучше быть холостыми и девственниками (1 Кор 7.7,25–26). Мы знаем о женщинах-христианках более поздних времен, которые в точности следовали этому учению. Социальное вознаграждение за такое решение было существенным: они становились свободными от социальных ограничений, налагаемых на женщин в патриархальном обществе, где отцы и мужья решали за женщин, что им можно делать и как они должны вести себя. Теперь, наверное, понятнее, почему для некоторых женщин учение Иисуса показалось столь привлекательным” (Барт Эрман. Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах).
По всей видимости, автор 1-го послания к Тимофею (ап. Павел к тому времени давно умер) замечал такой “перекос” в христианских общинах начала II в. н.э. и пытался этому противостоять от лица Павла:
«Итак я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей, управляли домом и не подавали противнику никакого повода к злоречию; ибо некоторые уже совратились вслед сатаны» (1Тим 5.14-15).
В 4-й главе этого послания «запрещающих вступать в брак» автор называет лжецами и отступниками от веры.
***
Идеи энкратитов витали во многих христианских общинах II века Вопреки убеждениям Ветхого Завета христиане полагали, что бездетность с добродетелью (Прем. 4:1) лучше несовершенного брачного союза.
Подвиг безбрачия во II-III веках брали на себя многие христиане. Иустин Философ замечает:
«И есть много мужчин и женщин, лет шестидесяти и семидесяти, которые из детства сделавшись учениками Христовыми, живут в девстве; и я готов указать таких из всякого народа» (Апология I, 15).
Так же и Тертуллиан восклицает:
«Сколько людей посвятило себя целомудрию сразу после крещения! Сколько супругов с обоюдного согласия отказались от плотского общения, став добровольными скопцами ради Царства Божьего!» (К жене 1,5).
Кроме пропаганды безбрачия раннехристианские авторы отрицали саму необходимость интимных отношений:
«Бог хочет, чтобы созданный по Его образу человек был так же свят, как свят Бог. Он установил различные степени святости для людей. Первую степень составляет девство, соблюдаемое от рождения. Вторая степень девства после крещения состоит в том, чтобы мы во время супружества очищали себя добровольною разлукою между мужем и женой или сохраняли целомудрие, пребывая постоянно как бы в безбрачном состоянии. Наконец, третья степень заключается в единобрачии, когда мы по смерти первой жены отказываемся от вступления в новый брак» (Тертуллиан. О целомудрии).
Далее мы рассмотрим, как радикальный разрыв Церкви с иудаизмом во II в. н.э., а также распространение гностических идей о природе человека и путях его спасения повлияли на христианское восприятие сексуальности .
Литература
- Витковская М.Г., Витковский В.Е. Апокрифические апокалипсисы. – СПб.: Алетейя, 2001. – 279 с.
- Ианнуарий (Ивлиев), архим. Основные антропологические понятия в посланиях святого апостола Павла
- Иустин Философ. Апология I, 15 // Св. Иустин Философ и Мученик. Творения. М., 1995. С. 44
- Пантелеев А.Д. Брак и семья в апокрифических Деяниях апостолов. — СПб., 2002
- Творения Тертуллиана, христианского писателя в конце второго и в начале третьего века. 2-е изд.: СПБ: Издание Кораблева и Сирякова, 1849. с. 102-121
- Тертуллиан. К жене 1, 5 // Квинт Септимий Флорент Тертуллиан. Избранные сочинения. М., 1994. С. 337
- Штернов Н. Тертуллиан, пресвитер Карфагенский. Очерк учено-литературной деятельности его. — Курск, 1889. С. 317
- Эрман Барт Д. Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах
