А.А. Лукашевич в соответствующей статье “Православной энциклопедии” предлагает интересную информацию для размышления об истоках этой поминальной субботы.
Приведу из статьи некоторые тезисы.
Димитриевская родительская суббота бывает перед днем памяти вмч. Димитрия Солунского (26 окт. ст. ст.), когда совершается поминовение усопших, несмотря на то что в богослужебном уставе этот день не отмечается как заупокойный.
С Димитриевской родительской субботой связаны некоторые народные традиции, вероятно уходящие корнями в дохристианское прошлое.
Осеннее поминовение усопших у неславянских народов
У древних кельтов одним из главных праздников года был Самайн (Samhain) — праздник окончания теплого времени года. В этот день, согласно верованиям кельтов, исчезали обычные преграды между миром смертных и потусторонним миром, так что люди могли побывать в загробном мире, а духи — приходить на землю и даже вмешиваться в дела смертных. С этим днем связывались некоторые важные события в кельтской мифологии и истории. Представление об особой близости к обитателям потустороннего мира стало основой для совмещения Самайна с поминовением усопших. Такие обычаи известны и у других народов Евразии. Так, у чувашей октябрь (юпа) считается месяцем особенного поминовения усопших предков, временем проведения «юпа ирттерни», т. е. поминок.
В VIII в. в Риме, а с IX в. повсеместно на Западе 1 ноября стало праздноваться как день Всех святых. В 994-1048 гг. аббат Клюнийского монастыря св. Одило закрепил за 2 ноября поминовение всех усопших верных; эта традиция получила широкое распространение в латинской Церкви. Многие исследователи видят в установлении этих памятей попытку воцерковить языческие традиции европейских народов.
В Хэллоуине языческие традиции Самайна слились с христианскими.
Димитриевская родительская суббота в славянских странах
В русских рукописях Димитриевская родительская суббота упоминается редко, не отмечается в переводных литургических книгах (Типиконах, Минеях) и лишь изредка указывается в оригинальных русских памятниках — соборных Чиновниках и монастырских Обиходниках, отражающих не описанные в Типиконе особенности реальной богослужебной практики древнерусских кафедральных храмов и монастырей.
Одно из первых упоминаний Димитриевской родительской субботы как дня поминовения всех усопших содержится в сборнике новгородского происхождения XV в., но традиция поминовения в этот день, вероятно, значительно древнее.
В монастырских Обиходниках Димитриевская родительская суббота является днем поминовения усопшей братии. Вне монастырей её воспринимали как день заупокойной молитвы обо всех усопших верных.
В XVII в. Димитриевская родительская суббота, по всей вероятности, еще не связывалась с поминовением воинов, павших в Куликовской битве.
Так, в Синодике РГБ. Троиц. № 818, XVII в., на л. 196-197 выписаны имена монахов Троицкого монастыря, павших в Куликовской битве, но это поминовение не увязано с Димитриевской родительской субботой. Сказания о Куликовской битве также не содержат указания об установлении Димитриевской родительской субботы блгв. кн. Димитрием Донским. Только в Киприановской редакции «Сказания о Мамаевом побоище», созданной в сер. XVI в. и дошедшей до нас в составе Никоновской летописи, повествуется о том, что блгв. князь обращался к перп. Сергию со словами: «И чтобы тебе пети понафида и служити обедня по всех по них избьенных. И тако бысть, и милостыню даде, и преподобнаго игумена Сергиа корми, и всю братию его» (но и в этих словах Димитриевская родительская суббота не связывается с Куликовской битвой).
Можно предположить, что ассоциация Димитриевской родительской субботы с поминовением павших на поле Куликовом появилась только в XVIII или даже XIX в.
Известен духовный стих позднего происхождения, опубликованный несколькими собирателями духовных стихов XIX в., названный «Стих о Димитровской родительской субботе, или Видение Димитрия Донского» (нач.: «Накануне субботы Димитровской…»). В стихе описывается видéние блгв. кн. Димитрия Донского во время Божественной литургии: князь видит павших на поле брани русских и татарских воинов, слышит предсказания о своей смерти и о пострижении княгини в монашество. Стих заканчивается словами: «А на память дивнаго видения уставил он Дмитровску субботу». Т. о., даже этот стих, который считается аргументом в пользу установления Димитриевской родительской субботы как дня поминовения воинов, павших на поле Куликовом, интерпретирует это иначе.
В XIX в. мнение о связи Димитриевской родительской субботы с Куликовской битвой постепенно распространилось и стало господствующим. 22 авг. 1903 г. был издан имп. указ (ЦВед. 1904. № 6), предписывающий в войсковых частях совершать в Димитриевскую родительскую субботу панихиды по усопшим воинам, «за веру, царя и Отечество, на поле брани живот свой положившим»
Уже в нач. XX в. Е.Е. Голубинский на основании свидетельств средневековых русских памятников указывал на иное происхождение Димитриевской родительской субботы в работах «Прп. Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра» и «История Русской Церкви».
На Руси в народной среде Димитриевская родительская суббота (др. название — Дедова суббота) считалась одним из главных поминальных дней, что связано, вероятно, с язычеством, когда середина осени, как и весны, была одним из важнейших моментов годового цикла. Как весна, так и осень имели большое значение для культа предков, отразившееся в народных традициях и обрядах.
Димитриевская родительская суббота была связана также с «кормлением» матери-земли. На Руси традиционно готовилось обильное угощение для поминок, в некоторых местностях во время трапезы на столе лежали ложки для покойников.
По значению это поминовение обычно ставится несколько ниже поминальных дней весеннего времени (вселенских заупокойных суббот и др.).
В Белоруссии осеннее поминовение усопших называли «Восеньскiя дзяды» (осенние деды) или же «Дзмитровка».
В этот день устраивались поминки; существовали традиции «приглашать» усопших за стол, класть для них столовые приборы или откладывать часть еды для покойников.
Во время трапезы родственники говорили о предках, начиная с древних и до недавно умерших. Поминальная трапеза в этот день носила название «ужин по родителям» в отличие от трапезы на Радоницу («обед по родителям») и на Троицкую субботу («полдник по родителям»). В древности в Белоруссии Восеньскiя дзяды определяли не по памяти вмч. Димитрия, а по празднику Покрова — 3-я суббота после Покрова.
Источник
Лукашевич А.А. Димитриевская (Дмитриевская) родительская суббота / Православная энциклопедия. Т. 14. — М., 2009. С. 719-721
