Книга Финкельштейна И. и Силбермана Н. А. «Раскопанная Библия» показывает историю древнего Израиля и рождения его священных писаний с точки зрения археологии. Авторы попытались отделить историю от вымысла.
Детальный анализ языка и отличительных литературных жанров позволил библеистам установить устные и письменные источники, на которых основан современный библейский текст. В то же время в последние десятилетия археология получила ошеломляющие, почти энциклопедические знания о материальных условиях, языке, обществе и историческом развитии тех столетий. Археологи использовали современные методы раскопок и широкий спектр лабораторных исследований. Все это позволило авторам по-новому, комплексно и, как говорится, в культурно-историческом контексте заново рассмотреть основные события Ветхого Завета.
Отметим, что Исраэль Финкельштеин (Israel Finkelstein) является представителем школы «минималистов», которые отвергают богодухновенность ветхозаветных текстов и смело сопоставляют библейские рассказы с данными археологии и выводами современных библеистов: «содержащаяся в Библии историческая сага — от встречи Авраама с Богом и его путешествия в Ханаан, до избавления Моисеем детей Израиля от рабства, до расцвета и падения царств Израиля и Иудеи — была не чудесным откровением, а блестящим продуктом человеческого воображения. Как свидетельствуют археологические данные, впервые она была задумана на протяжении двух или трех поколений, около двадцати шести столетий назад».
Это ключевой тезис Финкельштейна: ранние книги Библии и ее известные рассказы об истории раннего Израиля были впервые кодифицированы или даже составлены в определенном месте и времени — в Иерусалиме VII века до н. э. Процесс составления библейского корпуса текстов растянулся на сотни лет. При этом большинство из Писаний, по-видимому, были составлены гораздо позже разрушения Иерусалима, с V по II века до н. э., в персидский и эллинистический периоды.
Археолог признает, что в ряде случаев были обнаружены надписи и печати, которые могут быть прямо связаны с личностями, упомянутыми в библейском тексте. Но это вовсе не означает, что археология доказала, что библейское повествование является правдивым во всех своих деталях. Это далеко не так: сейчас очевидно, что многие события библейской истории так и не состоялись в определенной эпохе или описанным способом.
С одной стороны, между археологическими находками и миром, описанным в Библии, слишком много соответствий, чтобы утверждать, что Библия это сборник мифов. Но в то же время между находками и библейским повествованием слишком много противоречий, чтобы утверждать, что Библия предоставляет точное описание происходившего в действительности. Большинство известных историй Библии не происходило так, как о них повествует Библия. Некоторые из самых известных событий в Библии, по-видимому, никогда не происходили вообще.
Например, рассказы о патриархах, Исходе, завоевании Ханаана и даже повесть о славной объединенной монархии Давида и Соломона. Хотя эти рассказы могут основываться на определенном историческом ядре, они в первую очередь отражают идеологию и мировоззрение своих авторов. Иными словами, часть библейского повествования является продуктом надежд, страхов и амбиций, достигших кульминации в Иудее во время правления царя Иосии в конце VII века до н.э. На формирование библейских рассказов сильно влияли политические, социальные и духовные условия.
«В поисках патриархов»
Являются ли библейские рассказы о жизни патриархов достоверными летописями о появлении народа Израиля?
Поиск исторических патриархов в конечном счете был неудачным, так как ни один из периодов предлагаемых Библией дат полностью не совместим на фоне библейских историй.
«Предательские анахронизмы»
Критические текстологи, которые идентифицировали разные источники, лежащие в основе книги Бытия, настаивали, что патриархальные повествования были оформлены в письменном виде в сравнительно позднее время, во времена монархии (X-VIII вв. до н. э.) или позже, во время плена или в послепленный период (VI-V вв. до н. э.).
Авторы книги полагают, что библейский текст содержит подсказки, которые могут определить время его окончательного составления. К примеру, повторяющиеся упоминания верблюдов. Истории патриархов, как правило, связаны со стадами верблюдов. В рассказе о продаже в рабство Иосифа его братьями (Быт 37:25) верблюды описываются в качестве вьючных животных, используемых в торговых караванах. Благодаря археологическим исследованиям известно, что верблюды не были одомашнены в качестве вьючных животных ранее конца II тысячелетия и не использовались широко в этом качестве на Ближнем Востоке вплоть до 1000 года до н. э. Еще более красноречивые детали — верблюжий караван, везущий «стираксу, бальзам и ладан» в истории об Иосифе демонстрирует очевидное знакомство с основными продуктами аравийской торговли, процветавшей под управлением ассирийской империи в VIII–VII вв. до н. э. Раскопки в южной прибрежной равнине Израиля указывают на резкое увеличение числа верблюжьих останков в VII веке до н. э. Именно в это время ассирийские источники описывают верблюдов, используемых в караванах в качестве вьючных животных. Только тогда верблюды стали рядовым, обычным явлением ландшафта, которое было отражено как случайная деталь литературного повествования.
Существует и проблема относительно филистимлян. Они упоминаются в связи с встречей Исаака с «Авимелехом, царем филистимским» в городе Гераре (Быт. 26:1). Филистимляне — это группа переселенцев из Эгейского или Средиземноморского побережья, но с указанного в Библии времени еще около 1200 лет они не создавали своих поселений вдоль прибрежной равнины Ханаана. Их города процветали в XI и Х веках до н. э. и продолжали доминировать в регионе именно в ассирийский период. Упоминание о Гераре как филистимском городе (Быт. 20:1) предполагает его особое значение. Но раскопки показали, что в первом железном веке — ранней фазе филистимской истории — он был не более чем маленькой, совсем незначительной деревней. А вот в конце VIII — VII веке до н. э. он стал хорошо укрепленной административной крепостью на юге, что служит очевидным хронологическим ориентиром.
Сочетание верблюдов, аравийских товаров, филистимлян и Герара, также как других мест и народов, упоминаемых в историях о патриархах в Бытие — все эти ключи указывают на время составления на много веков позже того времени, в котором размещает патриархов Библия. Эти и другие анахронизмы предлагают интенсивный период написания этих повествований в VIII и VII веках до н.э.
Народы древнего Ближнего Востока
Родословные патриархов и генеалогии народов свидетельствуют о том, что они, несомненно, описывают карту человечества с точки зрения царства Израиль и иудейского царства в VIII и VII веках до н. э. Эти истории предлагают изощренные комментарии по политическим вопросам в этом регионе в ассирийский и неовавилонский период. Мало того, что многие из этнических терминов и названий мест могут быть датированы этим временем, но также их характеристики прекрасно состыковываются с отношениями соседних народов и государств с Иудеей и Израилем.
Например, в историях женитьбы Иакова с Лией и Рахиль, и его отношений с дядей Лаваном доминируют арамеи (сирийцы). Арамеи не упоминаются как отдельная этническая группа в текстах древнего Ближнего Востока до 1100 года до н. э. Они стали доминирующим фактором на северных границах израильтян в начале IX века до н. э., когда на территории современной Сирии образовался ряд арамейских царств.
Сказания о патриархах также ясно отражают отношения Израиля и Иудеи с их восточными соседями. В течение VIII и VII столетий до н. э. их контакты с царствами Аммона и Моава зачастую были враждебными; Израиль фактически доминировал над Моавом в начале IX столетия до н. э. Поэтому имеет существенное значение, как восточные соседи унижены в патриархальной родословной. Бытие 19:30–38 информирует о том, что эти нации были рождены от кровосмесительного союза. Не было в VII веке иудея, который, глядя через Мертвое море в сторону соперничающего царства, мог бы сдержать презрительную улыбку, вспоминая историю такой сомнительной репутации их предков.
Библейские истории о двух братьях Иакове и Исаве предоставляют еще более очевидный случай из VII века, представленный в костюме древности. Бог говорит беременной Ребекке: «два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему» (Быт 25:23). По мере развития событий мы узнаем, что Исав старше, а Иаков младше. Поэтому описание двух братьев, служит божественной легитимизацией политических отношений между двумя нациями в поздние монархические времена. Но Едом не существовал как отдельное политическое образование вплоть до относительно позднего периода. Из ассирийских источников мы знаем, что никакого государства Едом не было до конца VIII–го века до н. э. Едом появляется в древних записях как отдельное образование только после завоевания региона Ассирией. И он стал серьезным соперником Иудее только с началом прибыльной аравийской торговли. Археологические свидетельства очевидны: первая крупномасштабная волна заселения в Едоме сопровождается созданием крупных поселений и крепостей. Возможно, она началась в конце VIII–го века до н. э., но достигла пика только в VII–ом веке и начале VI–го столетия до н. э. До этого район был малонаселенным. И раскопки в Боцре — столице Эдома позднего железного века II — показали, что он вырос и стал крупным городом только в ассирийский период.
Таким образом, истории об Иакове и Исаве — утонченном сыне и великом охотнике — искусно приспособлены как стилизованные под старину легенды для отражения соперничества в поздний монархический период.
«Народы пустыни и империй на Востоке»
В течении VIII и VII веков до н. э. прибыльная караванная торговля специями и редкими благовониями с севера Аравии, пролегающая через пустыни и южные границы Иудеи в порты Средиземноморья, была значимым фактором в экономике всего региона. Для народа Иудеи ряд народов кочевого происхождения был ключевым в этой дальней торговой системе. Несколько родословных, включенных в истории о патриархах, преподносят детализированную картину народов южных и восточных пустынь позднего монархического времени — снова через метафоры семейных отношений — какую роль они играли в современной им иудейской истории. В частности, Измаил презираемый сын Авраама и Агари, описан в книге Бытия, как прародитель многих аравийских племен, которые населяли территорию на южной окраине Иудеи. Портрет далеко не лестный. Он описан как вечный странник, «дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него; жить будет он пред лицем всех братьев своих» (Быт. 16:22). Среди его детей — различные южные племена, которые установили новый контакт с Иудеей в ассирийский период.
Среди потомков Измаила, перечисленных в Быт. 25:12–15, к примеру, есть кедариты (от его сына Кедара), которые впервые упоминаются в ассирийских записях конца VIII-го столетия до н. э. и часто упоминаются во время правления ассирийского царя Ашшурбанипала в VII веке до н. э. До этого времени они жили за пределами области Иудеи и непосредственного интереса Израиля. Сыны Измаила Адбеел и Наваиоф представляют северные аравийские группы, которые также впервые упоминаются в ассирийских надписях конца VIII и VII столетия. И наконец, сын Измаила Фема, вероятно, связанный с великим караванным оазисом Тайма (Tayma) на северо-западе Аравии, упомянут в ассирийских и вавилонских источниках VIII–го и VI–го веков до н. э. Это был один из двух основных городских центров северной Аравии с 600 года и в течении V–го века до н. э. Группа, названная Савва (Sheba), которая упомянута в другом перечислении южных народов (Быт. 25:3), также проживала в южной Аравии. Поскольку ни одно из этих специфическим имен не имеют отношения и даже не присутствуют в опыте народа Израиля до ассирийского периода, возникает мало сомнений, что эти генеалогические пассажи были созданы в конце VIII века до н. э.
Другие топонимы, упомянутые в сказаниях о патриархах, связные с пустыней и окружающие пустыню, служат далее для подтверждения даты окончательной композиции. Бытие 14 дает интересную географическую информацию, относящуюся к VII веку до н. э. «Мишпат, который есть Кадес» (Быт. 14:7) — скорее всего, является указанием на Кадеш-Барнеа, великий оазис на юге, который будет играть важную роль в сказаниях об Исходе. Эйн-эль-Кудейрат на востоке Синая — место, которое было раскопано и показало, что оно было впервые населено в VII — начале VI-го веков до н. э. Кроме того, это место, названное в том же стихе Библии как Тамар, скорее всего, должно идентифицироваться с Эйн-Хацева на севере Аравии, где раскопки обнажили большую крепость, которая также функционировала главным образом в позднем Железном веке. Таким образом, география и даже основная ситуация пугающего конфликта с месопотамскими захватчиками показалась бы знакомой народу Иудеи в VII веке до н. э.
И это еще не все. Сказания Бытия также обнаруживают безошибочное знакомство с расположением и репутацией ассирийской и вавилонской империй IX–VI веков до н. э. Ассирия конкретно упоминается в связи с рекой Тигр в Быт. 2:14 и двумя царскими столицами ассирийской империи — Ниневией (признанной столицей империи в VII веке до н. э.) и ее предшественником Калахом — упомянуты в Быт. 10:11. Город Харран играет доминирующую роль в рассказах о патриархах. Это место, еще называемое Эски Харран, или «старый Харран», расположено на юге Турции, на границе с Сирией; он процветал в начале II тысячелетия до н. э. и снова — в новоассирийский период.
Иудейская судьба
Тесная связь Авраама с Хевроном и Иерусалимом («Салемом» в Быт 14:18) должна была подчеркнуть примат колена Иуды даже на самых ранних этапах израильской истории. Это почти так же, как если бы американское священное писание описывало доколумбовую историю, уделяя особое внимание острову Манхэттэн или участку земли, впоследствии ставшему Вашингтоном. Отмеченное политическое значение включения таких деталей в большом повествовании ставит под сомнение историческую достоверность.
Иудея была достаточно изолированным и малонаселенным царством вплоть до VIII века до н. э. Оно было не сопоставимо по территории, богатству и военной мощи с царством Израиль на севере. Грамотность была весьма ограниченной, и ее столица Иерусалим был маленьким, удаленным горным городком. Однако после того как северное царство в 720 году до н. э. было уничтожено Ассирией, Иудея безмерно выросла в численности населения, развивая комплекс государственных институтов, и стала значимой силой в регионе. Она управлялась древней династией и обладала наиболее важным из сохранившихся храмов Бога Израиля. Таким образом, в конце VIII–го — VII веке до н. э. иудеи выработали уникальное чувство собственной важности и божественного предназначения. Они видели свое выживание как доказательство Божьих намерений со времени патриархов, что Иуда должен господствовать на всей земле Израиля. Нужен был мощный способ выразить это понимание как народу Иудеи, так и рассеянным ассирийцами израильским общинам. Так родилась пан-израильская идея с центром в Иудее. Фигура Авраама функционирует в качестве объединителя северной и южной традиций, соединяя север и юг.
Вполне возможно и даже вероятно, что отдельные эпизоды сказаний о патриархах основаны на местных традициях. Тем не менее, каким образом они используются и порядок, в котором они располагаются, превращают их в мощное выражение мечтаний иудеев VII–го века. Действительно, приоритет Иудеи над всеми другими не может быть подчеркнут сильнее, чем в последнем благословлении Иакова его сыновьям. Хотя враги могут наседать со всех сторон, Иуде обещано, что он никогда не может быть свергнут.
Традиции патриархов, следовательно, должны рассматриваться как своего рода благочестивая «предыстория» Израиля, в которой Иуда сыграл решающую роль.
Версии патриархальных повествований необходимо рассматривать в первую очередь как литературную попытку переопределить единство народа Израиля, а не как точный отчет о жизни исторических личностей, живущих более чем за тысячелетие до того.
«Был ли Исход?»
Двести лет интенсивных раскопок и исследований останков египетской цивилизации предоставили детальную хронологию событий, личностей и мест времен фараонов. Повествование об Исходе переполнено изобилием подробных и специфических географических указаний. Могут ли они предоставить достоверный исторический фон к великому эпосу о побеге израильтян из Египта и получения ими Закона на Синае?
Рассказ об Исходе указывает на потенциальную силу объединенного, благочестивого народа, когда он начал претендовать на независимость от самого сильного государства на земле.
Основная ситуация, описанная в саге об Исходе, — феномен прихода в Египет иммигрантов из Ханаана и поселения в восточных областях дельты — достаточно проверена в археологических находках и исторических текстах. Уже в ранних записях, зафиксированных в древние времена, Египет манил народы Ханаана как место убежища и безопасности во времена, когда засуха, голод и войны делали жизнь трудной или даже невыносимой.
Остаются два ключевых вопроса: первый — кем были семитские переселенцы? И второй — как соотносится дата их пребывания в Египте с библейской хронологией?
Противоречия в датах и царях
Изгнание гиксосов, как правило, датируется около 1570 года до н. э. (на основании египетских записей и археологических свидетельств разрушения городов Ханаана).
Согласно 3Цар. 6:1 Исход должен был состояться в 1440 году до н. э. Это более чем на сто лет позже даты изгнания египтянами гиксосов (около 1570 года до н. э.). Но есть и более серьезные трудности. Библия явным образом говорит о принудительном труде детей Израиля и упоминает, в частности, строительство города Раамсес (Исход 1:11). В XV веке до н. э. такое название было немыслимо. Первый фараон, именуемый Рамсесом, взошел на трон более чем на сотню лет позже традиционной библейской даты.
В результате многие ученые полагают, что Исход должен был состояться в XIII веке до н. э. Город Пи-Рамсес («Дом Рамсеса») был построен в дельте в дни Рамсеса II, который правил в 1279–1213 гг. до н. э., и, по-видимому, к его строительству были привлечены семиты. На стеле, описывающей кампанию фараона Мернептаха (сына Рамсеса II) в Ханаане в самом конце XIII века, было обнаружено самое раннее упоминание Израиля в небиблейском тексте. Надписи рассказывают о разрушительной кампании в Ханаане, вследствие которой народ, названный Израилем, был уничтожен настолько, что фараон хвалился тем, что «семени его больше нет». Получается, что какая-то группа, известная как Израиль, к тому времени уже была в Ханаане. В самом деле, в то время в нагорной части Ханаана появились десятки поселений, которые были связаны с ранними израильтянами.
Никаких упоминаний имени Израиль не обнаружено на каких—либо надписях или документах, связанных с периодом гиксосов. Оно не упоминается ни в более поздних египетских надписях, ни в обширном египетском клинописном архиве XIV–го века до н. э. в Телль-эль-Амарне, содержащем около 400 писем, в которых детально описываются социальные, политические и демографические условия в Ханаане этого времени. Израильтяне только постепенно выделились в отдельную группу в Ханаане, начиная с конца XIII века до н. э. Не существует узнаваемых археологических свидетельств о присутствии израильтян в Египте непосредственно до этого времени.
Был ли возможен массовый Исход во времена Рамсеса ІІ?
Со времени Нового Царства, начинающегося после изгнания гиксосов, египтяне ужесточили свой контроль над потоками переселенцев из Ханаана в дельту. Они создали систему крепостей вдоль восточной границы дельты и управляли ими с помощью администраторов и военных гарнизонов. Папирус конца XIII века до н. э. сообщает, что командиры крепостей тщательно контролировали передвижение иностранцев.
Таким образом, граница между Ханааном и Египтом тщательно контролировалась. Если бы большая масса беглых израильтян проследовала через пограничные укрепления фараонов, об этом должна была бы существовать запись. Однако в обильных египетских источниках нет никаких ссылок на израильтян, нет даже ни одного намека. Нам известны только кочевые группы из Эдома, которые входили в Египет из пустыни. Стела Мернептаха ссылается на Израиль, как на группу людей, всегда проживающую в Ханаане. Но у нас нет ни одной нити, ни даже одного слова о древних израильтянах в Египте — ни в монументальных надписях на стенах храмов, ни в надписях в гробницах, ни в манускриптах. Израиль полностью отсутствует — и как потенциальный враг Египта, и как друг, и как подчиненный народ. В Египте попросту не существует таких находок, которые могли бы непосредственно ассоциироваться с отдельной иностранной этнической группой (в отличие от работников — переселенцев из многих мест), живущей на отдельной территории восточной дельты, как следует из библейского рассказа о сынах Израиля, проживающих на земле Гессем (Быт. 47:27).
Побег более чем небольшой группы из—под египетского контроля во время Рамсеса II, представляется совершенно неправдоподобным, также как и пересечение пустыни, и вход в Ханаан. В XIII веке Египет был на пике своей мощи — доминирующей силой в мире. Письма из Телль-эль-Амарны, которые датированы столетием раньше, рассказали нам, что боевой единицы из 50 солдат было достаточно для усмирения беспорядков в Ханаане.
Любые группы, убегающие из Египта против воли фараона, были бы легко обнаружены и остановлены не только египетской армией из дельты, но и египетскими солдатами из крепостей на севере Синая и в Ханаане.
Возможность того, что большая группа людей странствовала по Синайскому полуострову, также противоречит археологии.
Призрачные странники?
Согласно библейскому повествованию, сыны Израиля странствовали в пустыне и горах Синайского полуострова в течение сорока лет. Даже если большое количество бежавших израильтян (указанное в тексте как 600 000) является сильно преувеличенным или может представлять меньшие группы людей, текст описывает выживание большого количества людей в самых сложных условиях. Должны существовать какие-то археологические следы их длительного (на протяжении целого поколения) пребывания в пустыне. Однако, за исключением египетских крепостей вдоль северного побережья, на Синайском полуострове никогда не было выявлено ни одного лагеря или признака пребывания во времена Рамсеса II, его непосредственных предшественников или преемников. И это вовсе не из-за отсутствия таких попыток. Повторные археологические исследования на всей территории Синайского полуострова, включая гористую область вокруг традиционного расположения горы Синай возле монастыря святой Екатерины, принесли только отрицательные свидетельства: нет ни единого черепка, ни одного сооружения, ни одного дома и никаких следов древнего лагеря. Можно возразить, что сравнительно небольшая группа израильтян могла и не оставить после себя никаких материальных остатков. Но современные археологические методы вполне способны отследить даже очень небольшие признаки присутствия охотников-собирателей и кочевников-скотоводов в любой части мира. Действительно, археологические записи с Синайского полуострова обнаруживают свидетельства о деятельности кочевников в таких эпохах как III тысячелетие до н. э., а также эллинистический и византийский периоды. Никаких доказательств предполагаемого времени Исхода в XIII веке до н. э. попросту не существует.
Вывод о том, что Исход не происходил в то время и в том виде, как он описан в Библии, кажется неопровержимым, когда мы проверяем свидетельства в определенных местах, где сыны Израиля, как утверждается, останавливались в течение довольно длительного периода во время странствий по пустыне (Числа 33) и где почти наверняка могли бы быть обнаружены археологические указания, если таковые существуют. Согласно библейскому повествованию сыны Израиля разбили лагерь в Кадеш-Барнеа (Числа 34). Раскопки и исследования по всему району не предоставили даже малейшего доказательства деятельности в позднем бронзовом веке, ни даже единственного черепка, оставленного крошечной группой испуганных беженцев.
Эцион-Гевер — еще одно место, о котором сообщается, что в нем становились лагерем сыны Израиля. Раскопки здесь в период между 1938–1940 гг. обнаружили выразительные останки позднего железного века, но никаких бы то ни было следов пребывания позднего бронзового века.
Библейское повествование рассказывает, как ханаанский царь Арада, «который жил в Негеве», напал на израильтян и некоторых взял в плен, что вызвало их гнев, и они обратились за божественной помощью, чтобы уничтожить все ханаанские города (Числа 21:1–3). Почти двадцать лет интенсивных раскопок показали, что в позднем бронзовом веке город Арад просто не существовал.
Такая же ситуация очевидна и к востоку от Иордана, где странствующие израильтяне были вынуждены принять бой в городе Хешбоне, столице Сигона, аморрейского царя (Числа, 21:21–25, Втор. 2:24–35, Судей 11:19–21). Раскопки в Телль-Хесбане к югу от Аммана на месте погибшего древнего Хешбона, показали, что в период поздней бронзы там не было города, даже маленькой деревни. Согласно Библии, когда сыны Израиля двигались по Трансиорданском плато, они встретили вооруженное сопротивление не только в Моаве, но также и от полноценных государств Эдома и Аммона. Но в то время в Эдоме не было царей, которые могли бы встретить израильтян.
К сожалению для тех, кто ищет исторический Исход, указанные места были незаселенными как раз во время блуждания сынов Израиля по пустыне.
Историческая неопределенность рассказа об Исходе включает в себя тот факт, что нет никаких упоминаний имени какого‑либо конкретного египетского монарха из Нового царства (в то время как более поздние библейские материалы упоминают фараонов по именам, например Сусаким и Нехо).
Самые памятные и согласующиеся географические детали рассказа об Исходе исходят из VII века до н. э, во времена великой эпохи процветания Иудейского царства — спустя шесть веков после предполагаемых событий Исхода. Много деталей в повествовании Исхода можно объяснить в этой ситуации, которая была также последним периодом имперской власти Египта, во время правления Двадцать шестой династии.
Великие цари этой династии, Псамметих I (664–610 гг. до н. э.) и его сын Нехо II (610–595 гг. до н. э.), вполне сознательно лепили из себя гораздо более древних фараонов Египта. Фактически, эпоха Саитской династии дает один из лучших исторических примеров этого феномена поселения иностранцев в дельте Нила. Многие мигранты из Иудеи находились в дельте в начале VI века до н. э., образуя большое сообщество (Иеремия 44:1, 46:14). Хотя Мигдол (Исх.14:2) служит общим названием для крепостей времени Нового царства, но конкретный, имеющий важное значение Мигдол известен в восточной дельте в VII веке до н. э. Это не случайно, что пророк Иеремия, живший в конце VII и начале VI веков до н. э, говорит (44:1, 46:14) об иудеях, живущих в дельте, упоминая, в частности, Мигдол. Наконец, название Гесем — территория, где в восточной дельте поселились израильтяне (Бытие 45:10) — не египетское название, а семитское. Начиная с VII века до н. э. арабы-кедариты расширили границы оседлых земель Леванта, а в VI веке они достигли дельты. Позже, в V веке, они стали доминирующим фактором в дельте. Название Гесем происходит от Гешем — династического имени царской семьи кедаритов.
Фон VII века до н. э. проявляется также и в некоторых своеобразных египетских именах, упомянутых в рассказе об Иосифе. Все четыре имени — Цафнаф-Панеах (великий визирь фараона), Потифар (царский офицер), Потифера (жрец), и Асенефа (дочь Потифера), хотя иногда используются в более ранних периодах истории Египта, достигают своей наибольшей популярности в седьмом и шестом веках до н. э. Дополнительные подробности созвучны библейским сюжетам. Например, опасение египтян вторжения с востока. Египет никогда не подвергся бы вторжению с этой стороны до нападения Ассирии в VII веке. В рассказе об Иосифе драматическое напряжение усиливается, когда он обвиняет своего брата в шпионстве, который «пришел высмотреть наготу земли сей» (Быт. 42:9). И в рассказе об Исходе фараон опасается, что уходящие израильтяне будут сотрудничать с врагом. Эти драматические штрихи будут иметь смысл только на фоне вторжения в значительно ослабленный Египет ассирийцев, вавилонян, персов в VII и VI веках до н. э.
Все основные места, которые играют роль в рассказе о скитаниях израильтян, были заселены в VII веке, а в некоторых случаях они были заселены только в это время. Большое укрепление в Кадеш-Барнеа было основано в VII веке. Царства Трансиордании были известными густонаселенными местами в VII веке. Наиболее значимым является случай Эдома. Библия описывает, как Моисей послал эмиссаров из Кадеш-Барнеа к царю Эдома просить разрешение пройти через его территорию на пути в Ханаан. Царь Эдома отказался дать такое разрешение, и израильтяне пошли в обход его страны. Но в это время в Эдоме не существовало царства. Археологические исследования показывают, что Эдом достиг государственности только под покровительством ассирийцев в VII веке до н. э. До этого периода он был малонаселенной отдаленной местностью, населенной в основном пастухами и кочевниками.
Все эти признаки говорят о том, что повествование об Исходе достигло своей окончательной формы во время Двадцать шестой династии, т. е. во второй половине седьмого и первой половине шестого века до н. э. Его многочисленные ссылки на конкретные места и события в этот период достаточно четко показывают, что автор или авторы интегрировали в рассказ многие современные им детали. Это было сделано почти таким же способом, как европейские раскрашенные манускрипты средневековья, изображающие Иерусалим европейским городом с башнями и зубцами для того, чтобы усилить свое непосредственное впечатление на современных читателей.
Сага об освобождении из Египта не была скомпонована как оригинальное произведение в VII веке до н. э. Основные черты этой истории были, конечно, известны задолго до этого. Намеки на Исход и блуждания по пустыне содержатся в предсказаниях пророков Амоса (2:10; 3:1, 9:7) и Осии (11:13), которые жили на целое столетие раньше. И оба разделяют воспоминания о великом историческом событии, которое касалось освобождения из Египта и состоялось в далеком прошлом. Но какого рода эти воспоминания?
Представляется очевидным, что библейский рассказ об Исходе брал свою силу не только из древних традиций и современных ему географических и демографических деталей, но и из еще более прямых современных ему политических реалий.
Седьмой век было временем великого возрождения, как в Египте, так и в Иудее. В Египте после долгого периода упадка и тяжелых лет подчинения ассирийской империи, фараон Псамметих I захватил власть и снова превратил Египет в крупную международную силу. Как только Ассирийская империя начала рушиться, Египет стал двигаться, чтобы заполнить политический вакуум, занимая прежние территории Ассирии и устанавливая постоянное египетское правление. Между 640 и 630 до н. э., когда ассирийцы отозвали свои войска из Палестины, Финикии и территорий бывшего Израильского царства, Египет подчинил большинство из этих областей, ассирийское ярмо сменилось политическим господством Египта.
А в Иудее это было время царя Иосии. Идея того, что Яхве в конечном счете выполнит обещания, данные патриархам, Моисею и царю Давиду — огромного и единого народа Израиля, живущего в безопасности на своей земле — была одной из политически и духовно мощных идей для Иосии. Это было время, когда Иосия предпринял честолюбивую попытку воспользоваться крахом ассирийцев и объединить всех израильтян под своей властью. Его программа заключалась в расширении на север от Иудеи, на территории, где все еще, спустя сотню лет после падения Израильского царства, жили израильтяне, а также в реализации мечты о славной единой монархии — большом и мощном государстве всех израильтян, поклоняющихся одному единому Богу в одном храме, в одной столице (Иерусалиме) под руководством одного царя из рода Давида.
Образы и воспоминания из прошлого теперь стали оружием в национальном испытании воли между сынами Израиля и фараона с его колесницами.
Молодой лидер Иудеи был готов столкнуться с великим фараоном, и древние традиции из разных источников создали единый эпос, который укрепил Иосию в его политических целях.
Сага об Исходе Израиля из Египта не является ни исторической правдой, ни литературной выдумкой. Это мощное выражение памяти и надежд, которое родилось в мире перемен. Противостояние между Моисеем и фараоном отражало важное противостояние молодого царя Иосии и недавно взошедшего на трон фараона Нехо.
Завоевание Ханаана
Книга Иисуса Навина рассказывает о молниеносной военной кампании, в течение которой могущественные цари Ханаана были разбиты в бою, а израильские племена унаследовали свою землю.
Но как армия в лохмотьях, путешествующая с женщинами, детьми и престарелыми, возникшая после проведенных в пустыне десятилетий, могла быть способной осуществить эффективное вторжение? Как мог такой неорганизованный сброд одолеть крепости Ханаана, имеющие свои профессиональные армии и хорошо подготовленные колесничные войска?
А было ли завоевание Ханаана на самом деле? Является ли эта центральная сага Библии (и последующей истории Израиля) историей или мифом? Несмотря на то, что древние города Иерихон, Гай, Гаваон, Лахиш, Хацор и почти все другие, упомянутые в рассказе о завоевании, были обнаружены и раскопаны, свидетельства исторического завоевания израильтянами Ханаана являются слабыми.
Молниеносное вторжение этой группы было бы нереальным и в высшей степени неправдоподобным.
Существуют многочисленные свидетельства о делах в Ханаане в египетских текстах позднего бронзового века (1550–1150 гг. до н. э.): в форме дипломатических писем, списков завоеванных городов, выгравированных на стенах египетских храмов картин осад, летописей египетских фараонов, литературных произведений и гимнов. Среди отправителей писем были также и правители ханаанских городов, такие, как Иерусалим, Сихем, Мегиддо, Хацор и Лахиш. Письма из Амарны показывают, что Ханаан был египетской провинцией, тщательно контролируемой египетской администрацией. Столица провинции была расположена в Газе, но египетские гарнизоны были размещены по всей стране в ключевых городах.
В Библии египтяне не упоминаются вне границ Египта и ни разу не упоминаются ни в одном из сражений в Ханаане. Тем не менее, современные тексты и археологические находки показывают, что египтяне управляли и внимательно следили за делами страны. Князья ханаанских городов (описанные в Книге Иисуса Навина как могущественные враги) были, в действительности, жалкими и слабыми. Раскопки показали, что в этот период города Ханаана не были настоящими городами, а административными крепостями. Никаких городских стен не было. Грозные ханаанские города, описанные в истории о завоевании, не были защищены укреплениями! Причина видимо в том, что Египет твердо отвечал за безопасность всей провинции. Поэтому не было никакой необходимости в массивных оборонительных стенах.
Во время поздней бронзы Ханаан был лишь тенью того процветающего общества, которым он был несколькими столетиями ранее в период средней бронзы. Многие города были покинуты, а другие сократились в размерах. Общая численность оседлого населения не превышала сто тысяч.
Древний ханаанский город Мегиддо раскрыл свидетельства сильного египетского влияния даже в более поздние времена Рамсеса VI, правившего в конце XII века до н. э. Это было долгое время спустя предполагаемого завоевания израильтянами Ханаана.
Очень маловероятно, что египетские гарнизоны по всей стране остались бы в стороне, когда группа беженцев из Египта сеяла хаос по всей провинции Ханаана. И невозможно себе представить, чтобы уничтожение захватчиками стольких верных вассальных городов не оставило бы абсолютно никаких следов в обширных записях египетской империи. Единственное независимое упоминание названия Израиль в этот период (победная стела Мернептаха) сообщает лишь, что эти неизвестные люди, живущие в Ханаане, потерпели сокрушительное поражение. Что-то явно не складывается, когда библейское повествование, археологические данные и египетские записи расположены бок о бок.
В случае Иерихона, не было никаких следов заселения какого-либо рода в XIII веке до н. э., а более раннее селение поздней бронзы, датируемое XIV веком до н. э., было маленьким и бедным, незначительным и неукрепленным. Не существовало также никаких признаков разрушения. Таким образом, знаменитая сцена шествия вооруженных сил израильтян вместе с Ковчегом Завета вокруг защищенного стеной города, в результате чего могучие стены Иерихона разрушаются при дутье на них боевыми трубами, была, проще говоря, романтическим миражом.
Аналогичное расхождение между археологией и Библией было найдено на месте древнего Гая, где не было извлечено ни одного глиняного черепка или любого другого признака селения позднего бронзового века. Как и в Иерихоне, здесь не было никакого поселения во времена его предполагаемого завоевания сынами Израиля.
А как насчет саги о гаваонитянах с их просьбой защиты? Раскопки раскрыли останки из средней бронзы и железного века, но никаких останков из поздней бронзы. Бесплодные археологические изыскания на местах трех других «гаваонитянских» городов Кефиры Беерофа и Кириаф-Иарима показали ту же картину: ни на одном из этих мест не было каких‑либо останков позднего бронзового века. Это же касается и других городов, упомянутых в рассказе о завоевании и в сводном списке царей Ханаана (Нав. 12). Лишь недавно ученые, в конце концов, согласованно отказались от истории завоевания. Что касается уничтожения Вефиля, Лахиша, Хацора и других ханаанских городов, свидетельства из других регионов Ближнего Востока и восточной части Средиземного моря показывают, что разрушители не были непременно израильтянами.
Разрушение дворцовых экономик позднего бронзового века заставило орды мигрирующих людей скитаться по всей восточной части Средиземноморья, чтобы найти новое пристанище и средства к существованию. Это были таинственные и жестокие группы, названные «народами моря», мигранты, которые пришли с запада и опустошили все, что стояло на их пути. Угаритские и египетские записи начала XII века до н. э. упоминают этих мародеров.
Цари Хацора, Афека Лахиша и Мегиддо, по преданию, были побеждены израильтянами под руководством Иисуса Навина. Но археологические данные показывают, что разрушение этих городов произошло за промежуток времени более века. Среди возможных причин упоминают вторжение, социальный распад или гражданскую войну. Это не было сделано отдельной военной силой, и не в единой военной кампании.
Таким образом, то, что на самом деле было хаотической серией потрясений, вызванных различными факторами и осуществленными различными группами, стало много столетий спустя сагой о территориальном завоевании под благословением и прямым руководством Бога. Литературное производство этой саги было предпринято в целях, совершенно отличных от ознаменования местных легенд. Оно было важным шагом к созданию пан-израильской идентичности. Большая часть Пятикнижия является поздним монархическим произведением, пропагандирующим идеологию и потребности Иудейского царства. По всей видимости, Девтерономическая история была составлена в основном во времена царя Иосии (VII в.), с целью обеспечить идеологическую легализацию для конкретных политических амбиций и религиозных реформ.
Иерусалим только достаточно поздно — и внезапно — вырос до центра самосознания израильтянин. Но такова сила собственной истории Библии, что она убедила мир в том, что Иерусалим всегда был в центре событий всего Израиля, и что потомки Давида всегда были благословлены особенной святостью.
Очень интересно и просто объяснено.
Да, это замечательный археолог